Я задрожала сильнее. Пыталась сглотнуть комок в горле, но не смогла.
— Вернёмся домой, и я всё отдам, господин Мюррей. Клянусь именем предков.
Он молча прошёл мимо меня и сел на кровать. Я слышала, как она скрипнула. Комок горел в горле, а на грудь давила тяжесть. Я ничего не понимала. Что случилось? Почему мне так плохо?
— Я ведь не твой отец, — прошептал Карфакс. — Но ты смотришь на меня и видишь его. Боишься, не доверяешь. Будто я причинил тебе боль, а не он. Послушай меня сейчас, не перебивай. Я был у вас дома. Видел, как живёт твоя семья. Не стану никого осуждать, не имею права. Но когда при здоровом мужике вся забота о том, чтобы прокормить семью, ложится на юную девушку…
— Я сама её взяла, — перебила я дрожащим голосом. — Никто не заставлял!
— Нет, — тихо, но твёрдо ответил колдун. — Тебя учили читать. Ты знаешь, как мало грамотных девушек в деревнях? Тебя толкали к должности экономки. Твоим стремлением помочь беззастенчиво пользовались, а ты не замечала. Ты очень хорошая, Мери. Сильная, смелая, добрая, работящая. И ты справилась. Я не знаю как, это похоже на чудо, но ты справилась. Никто из младших детей не умер от голода, отец бросил пить. И даже когда мать смертельно заболела, к кому побежали за помощью? К тебе, Мери. Потому что привыкли. Потому что в вашей семье было слишком удобно всё тащить на твоих плечах.
Я всхлипнула, чувствуя, что слёзы брызнули из глаз. Хвала предкам, никто не видел. Лицо горело, сердце колотилось. Я открыла рот, чтобы крикнуть: “Ложь! Всё — ложь”, но промолчала. Стояла и чувствовала, как в груди что-то разжимается. Ком в горле пропадает.
Да, я хотела всех спасти. Да, у меня получилось.
— Тебе больше не надо тащить их на себе, — снова заговорил Карфакс. — Брось телегу, сними с себя сбрую. Они справятся. Они достаточно сильны, чтобы жить дальше.
Ноги ослабели. Я качнулась и села прямо на сундук. Не заметила, как колдун оказался рядом. Он осторожно погладил меня по плечу.
— Ты уже уехала из дома. Из деревни, из города. Отпустила родных из своих мыслей. Теперь осталось отпустить их из сердца. И посмотреть на себя. Разглядеть наконец, кто ты. Мери, ты колдунья.
Я улыбнулась, шумно выдохнув. Будто господин учитель сказал шутку. Но нет, он был серьёзен.
— Да, ты колдунья. Рождена с сильным даром и достойна гораздо большего, чем должность экономки. Я привёз тебя в столицу, чтобы ты попала в мой мир. Примерила его, как платье, попробовала на вкус. Позволишь показать его тебе?
Я, стесняясь, повела плечами. Согласиться очень хотелось.
— Но я такая неуклюжая, неотёсанная.
— Просто скажи “да”, Мери, — Карфакс взял меня за руку и сел на сундук так, чтобы заглянуть в глаза. — И я всё сделаю. Поверь, пожалуйста.
У меня мурашки прошли по телу. Стало жарко и очень легко.
— Да, господин Мюррей. Я согласна.
Глава 3(3)
Он поцеловал мою руку и отпустил, чтобы выйти в коридор.
— Илона! Ило-о-она!
Ах, вот как звали работницу постоялого двора.
“Да, господин”, — прозвучало издалека.
Каблуки по полу застучали, дверь открылась. Худенькая, темноволосая девчушка убрала руки за спину и опустила взгляд. Снова. А я прикладывала ладони к горящим щекам и умоляла предков не дать ей подумать, для чего колдун заперся тут со мной. Выглядела я взволнованной. Карфакс был жутко довольным. “Целовались, поди…”
— Илона, мы собираемся в город. Юную леди нужно одеть. Знаешь хорошую лавку, где подмастерья портного в курсе, с какого конца принято за иглу браться?
— Да, господин! — служанка расцвела. Вопросы и задания означали, что увольнение отменяется. — У госпожи Ирмины красивые платья, к ней полстолицы ходит. Даже леди в очередь записываются как простые смертные. Рогволда-портного очень уважают. У него сам король одевался.
— Если король, то будет дорого, — выпалила я и оглянулась на колдуна. — Может, лучше к Ирмине?
Да, мы договорились, но я же носить платье для королевы не смогу! И куда его деть после столицы? На огород в нём не выйдешь. Наряжаться вечером и сидеть возле клавесина?
Укор читался во взгляде Роланда Мюррея. Он постучал пальцами по крышке сундука, на котором сидел, и откашлялся. Да, сейчас будет очередное внушение нерадивой ученице.
— Мери, привычку выбирать для себя всё самое лучшее нужно тренировать уже сейчас. Скребётся внутри тоска за растрату денег? Кажется, что ты недостойна роскоши? Гони их в шею. Представь на месте желания сэкономить трактирщика или господина Монка и поленом их по хребту, поленом!