-- Профессор, это не первая сценка, которую я ставлю. И я прекрасно знаю, что бывает на пробах, в которых участвуют красавчики. -- Оуск вздохнула и покачала головой. -- Их магия действует даже на тех, кто о ней знает. Я не могу ему позволить очаровать себя.
Гриммюрграс прищурился, внимательно глядя на свою помощницу. Та снова приготовилась обороняться и выглядела при этом крайне воинственно.
-- Послушай, Оуск. Либо ты разрешаешь ему пройти прослушивание, либо я назначаю его на главную роль, не глядя. И мне плевать, умеет он играть или нет.
Стоявший рядом Тандри шумно выдохнул. Гриммюрграс чувствовал, что ведет себя так, будто продвигает своего протеже. И хотя Тандри, невзирая на все его суждения и то, что случилось под метеоритным дождем, таковым не являлся, если бы кто-то узнал о том вечере, заклеймил бы и юношу, и самого Гриммюрграса. Он понимал, что такой ультиматум может вызвать множество ненужных мыслей и щекотливых вопросов, но не выдвинуть его не мог. Ему требовалось показать, кто здесь главный, а кто -- всего лишь помощник. Придется перегнуть палку? Что ж, так тому и быть.
Оуск колебалась недолго. Она быстро сообразила, что с ней не шутят и что ей попался не такой уж сговорчивый объект. Ей придется считаться с Гриммюрграсом, и потому она сдалась:
-- Приходи завтра со всеми. Выбери роль, в которой лучше всего проявятся твои возможности, и приходи.
Тандри ликовал. Бесшумно, но в то же время настолько горячо, что возникло ощущение -- дотронься, и обожжешься. Его счастью, казалось, не было предела. Он с благодарностью посмотрел на Гриммюрграса и широко улыбнулся.
-- Я тогда поспешу в библиотеку, хорошо?
Получив в ответ утвердительный кивок, он сорвался с места. Проводив взглядом радостного студента, Гриммюрграс повернулся к слишком ретивой помощнице.
-- Значит, завтра пробы по пьесе, которой даже еще нет? Надеюсь, меня ты приглашаешь в качестве наблюдателя?
-- Да, разумеется! -- поспешила убедить в честности своих намерений Оуск, но по тому, как она комкала салфетку, Гриммюрграс понял, что изначально пробы должны были состояться без его участия.
***
-- Похоже, все мужчины в этом доме слабы перед магией Оуск, -- вздохнула Фанндис, выслушав рассказ о своевольном поведении своей кузины. -- А я даже не могу понять, в чем она заключается, чтобы вам как-нибудь помочь.
-- Ну, ты можешь помочь мне со сценарием. Раз уж на этом безобразии будет значиться только мое имя, его качество меня действительно волнует.
-- Идея Оуск правда не дурна, но в случае с нашими согражданами намеками лучше не ограничиваться. Если действительно взять...
Их разговор прервала ругань Фаннара. Не что-то изощренное, а самое банальное матерное слово, которое Фаннар никогда не произнес бы -- считал это ниже своего достоинства. Фанндис и Гриммюрграс переглянулись, вскочили со стульев, не задумываясь об их дальнейшей судьбе, и рванули к столу, за которым сидел их друг.
-- Вы видите то же самое, что и я? -- спросил он ледяным тоном, сложив вместе пальцы и приставив ладони к губам. -- Совершенно очевидный результат? Без других вариантов?
Гриммюрграс обычно не лез в расчеты, которыми занимался Фаннар, если тот сам не хотел посвятить несведущего в данной теме друга в подробности своей работы, поэтому и представшее на экране увидел впервые. Впрочем, ему не нужно было что-то понимать: все необходимые расчеты уже сделала машина, выдав конкретный результат. Да, совершенно точный, почти без погрешностей. Гриммюрграс и Фанндис выругались хором.
Некоторое время они всматривались в цифры и схемы молча, надеясь найти ошибку, но ничего подобного.
-- Не может быть, -- выдохнул, наконец, Гриммюрграс. -- Такое не стали бы держать в секрете, верно?
-- Ты точно нигде не ошибся? -- Фанндис буквально вытряхнула брата из компьютерного кресла и сама уселась перед монитором, вышла к окну, где задавались параметры, принялась переворачивать листы бумаги, которыми был усеян стол, вводить данные заново.
За всем этим Фаннар наблюдал молча, оставаясь равнодушным к поведению сестры, что объяснялось лишь одним: он хотел, чтобы та нашла ошибку. Нет, Фаннар был точен, принципиален настолько, что не стал бы ничего показывать, пока не проверил результат раз десять. Это знали все. И в то же время все трое хотели, чтобы именно на этот раз Фаннар допустил промах. Идеальных людей не существует, так что...
Машина тихо заурчала, принявшись за расчеты, и все трое смотрели на заставку, оповещающую о ходе процесса. Та не спешила сменяться результатами, обнадеживая следивших за ней. В какой-то момент Фаннар, крепко сжимавший плечо сестры, улыбнулся уголками губ, а заметив взгляд Гриммюрграса, шепотом пояснил:
-- Так долго впервые.
Он думал, что забыл внести еще какие-то корректирующие данные, поставить галочку в маленьком, но крайне важном окошке, не сделал что-то еще такое же мелкое, но в итоге крайне значительное. И его совсем не смущало, что он прогонял одну и ту же задачу не один раз, а значит, допускал одну и ту же ошибку снова и снова. Глядя сейчас на сосредоточенную и хмурую Фанндис, сидящую за компьютером, и ее слегка улыбающегося брата, стоявшего за спиной, Гриммюрграс на мгновение подумал, что, войдя в данный момент в комнату, с легкостью их перепутал бы. И это скорее Фанндис могла верить в собственные оплошности, а не ее брат. Как легко они поменялись местами, вряд ли сами того замечая.
Что-то щелкнуло в колонках, и Гриммюрграс снова посмотрел на экран. Тишина. На этот раз в комнате повисло тяжелое молчание, не прерываемое даже досадным выдохом.
На экране настойчиво плясали все те же цифры и графики. И оторваться от этой картины не было сил.
-- Но об этом известно не только нам, да? -- непривычно тонким голосом спросила Фанндис и резко оглянулась на Фаннара. -- Ты ведь стащил ее...
-- Взял копию, -- попытался невозмутимо парировать Фаннар, но не привычно самоуверенным тоном, а старательно скрывая свою панику.
-- Взял копию, -- не стала пререкаться Фанндис и даже не подчеркнула, что соглашается с условием брата лишь из-за сложившейся ситуации: ее и правда не волновали тонкости словесной игры. -- Ты взял ее у Хадльфредюра, так? А значит, он это тоже видел.
-- И уже давно, -- кивнул тот. -- По крайней мере, я наблюдаю те же результаты уже с месяц. Думал, что-то изменится, но нет. Значит, и он должен был видеть.
-- Но почему тогда?..
-- Может, как и я, надеялся на изменения?
Фанндис лишь неопределенно указала рукой на мигающие на мониторе данные, будто хотела сказать, что такое заминать неправильно, но ни одно слово не могло выразить ее отношение к открытию. Страшили не сами результаты, а их сокрытие. Растерянность, не покидающая ее лица, передалась Гриммюрграсу, и потому он поспешил перевести взгляд на монитор. Не помогло. Красочные графики и суровые цифры обращались в реальность, в сравнении с которой все прошлые проблемы Гриммюрграса меркли, становились незначительными. Он, Фаннар и Фанндис не были детьми, но именно ими Гриммюрграс сейчас их ощущал. Детьми, узнавшими то, с чем не в состоянии справиться, но теперь обязанными что-то сделать, потому что никто из взрослых не в курсе происходящего. А если в курсе, то почему молчит?
-- Пойду раздобуду новые расчеты и попытаюсь кое-что узнать, -- резко заявил Фаннар и, не дожидаясь ответа, выскочил из комнаты. Фанндис этого даже не заметила, снова взявшись за клавиатуру:
-- Ага, -- бросила она брату, думая, что тот еще здесь. -- А я пока тут поколдую. Гриммюрграс, следи за моими действиями, пожалуйста, и умоляю, задавай вопросы о каждом из них. Чтобы я случайно не совершила ошибку и что-нибудь не пропустила.
***
-- Спасибо, что дали прочитать сценарий первым, -- лучезарно улыбнулся Тандри, возвращая Гриммюрграсу скрепленные листы бумаги. -- Он потрясающий! И спасибо, что заступились за меня перед Оуск: теперь я имею хоть какой-то шанс принять в этом, -- он кивнул на уже свернутую Гриммюрграсом в трубочку рукопись, -- участие. Только я на главную роль не пойду. Она шикарная! И слишком ответственная.