-- С удовольствием. Хотя рассказывать особо нечего. Хэимели располагался у подножия горной гряды. В горе находилась священная пещера, а чуть в стороне -- каменное плато, прямое, как стол, которое обрывалось в пропасть. На дне пропасти протекала лава, но там был особый участок, где дно огненной реки обрывалось в бездонную черноту.
Мужской голос с усмешкой:
-- Что-то мне это напоминает.
Женский голос:
-- Возле такого же участка, только в нашем времени или нашем мире мы тебя и обнаружили.
-- Меня это не удивляет. У нас было предание, что тот, кто упадет в эту пропасть, окажется в другом мире. Так и случилось. А раз вход выглядел, как дыра в земле, не странно, что и выход такой же.
Мужской голос:
-- Хотя он мог быть совершенно любым.
-- Мог, но именно одинаковый не вызывает удивления. Предание оказалось верным, хотя и не совсем: мы верили, что это проход в дом Огненного Ваитюра.
Женский голос:
-- Так вы называете свое божество?
-- Одного из них. Да, пожалуй, это слово будет вернее, хотя у вас есть и слово "анди", но, насколько я понял, оно не совсем подходит. Анди -- это нечто не совсем осязаемое, близкое к дыханию, порыву ветра, но те, кому мы поклонялись, имели две формы: неосязаемую и вездесущую, всеобъемлющую и физическую, конкретную, поэтому "ваитюр" подходит лучше. Но как бы его ни называли, Огненного Ваитюра я не встретил, а оказался в мире, где живут такие же люди, как и мои сородичи, как я сам. Не полностью, но в общих чертах такие же.
-- Ты не расстроен?
-- Что ты! Я счастлив! Падая в пропасть, я не надеялся выжить. Да и дом Огненного Ваитюра вряд ли был бы уютным для человека.
Мужской голос:
-- Но ты еще не знаешь, уютно или нет это место.
-- Если в нем живут такие же люди, как и вы, то уютное.
Женский голос:
-- Не спеши с выводами, Гриммюрграс. Нам бы хотелось, чтобы ты не ошибался со своими ощущениями, но обманывать тебя не станем: наш порядок может показаться тебе странным и даже неправильным. И именно о порядках этого мира тебе предстоит узнать в первую очередь. Заодно мы расскажем тебе, какие тайны мироздания успело приоткрыть человечество за ту пару миллионов лет, что нас с тобой разделяют.
-- Миллионы! Неужели так много?
-- Точнее мы сказать не можем, но примерно именно так. И мир очень изменился. Впрочем, лекции тебе будет читать наш несравненный профессор Зануда: у него это прекрасно получается.
-- Что оценить способна только ты.
-- Я давно тебе повторяю, что заведующий кафедры -- индюк надутый, а выданные тебе на испытательный срок студенты -- отборные идиоты. И выбора у нас только два: подать письменное прошение позволить пройти еще одно испытание, на этот раз с нормальными студентами, или же написать краской на окнах университета, что там учат и учатся полные болваны.
-- Знаешь, если мне удастся из Гриммюрграса сделать полноценного члена научного общества, мы поступим с тобой согласно второму варианту.
-- Договорились!
Запись 11
-- Полгода это много или мало? Для кого-то полгода -- миг, который чудом успеваешь осознать, но не для Граса. Он появился в Норзуре всего полгода назад, а сейчас полюбуйтесь: сидит и читает серьезные научные работы, будто только этим всю сознательную жизнь и занимался. Впрочем, чтение еще не означает понимание. Так что пока поблизости нет его учителя и великого надсмотрщика профессора Зануды, воспользуемся моментом и узнаем, как проходит познание мира. Грас, можно тебя отвлечь?
-- Грас? Ты все же используешь это сокращение?
-- Тебе не нравится? Если нет, буду называть полным серьезным именем Гриммюрграс. Знаешь, звучит очень внушительно и подходит для обращения к какому-нибудь профессору, но не для дружеского общения.
-- Однако имя брата ты не сокращаешь.
-- Кто тебе сказал такую глупость! Если ты не слышал еще "малыш Фанни", то лишь потому, что он предпочитает твою компанию моей.
-- "Малыш Фанни"? Смешно.
-- Еще смешнее, когда он после этого называет меня "малышка Фанни" и несколько минут в нашем диалоге присутствуют обращения в каждой фразе. Думаю, ты еще застанешь такую сцену. Но что насчет сокращения твоего имени. Ты против?
-- Не знаю. Мне непривычно. В хэимели никто не сокращал имен, поэтому для меня такое обращение странно. Но если хочется и если здесь это в порядке вещей, продолжай. Я привыкну.
-- Кстати, если уж мы заговорили об именах, открой секрет, почему именно "Гриммюрграс".
-- "Злая Трава". Так меня звали.
-- Но "Гриммюр" значит скорее "свирепый" и больше подходит зверю.
-- Знаю. И в моем имени "злая" носила примерно это значение. У нас была легенда о растении, похожем на обычную траву, но охотящемся на животных, птиц и даже людей. Она спутывала ноги, так что жертва падала, а потом оплетала добычу полностью и пожирала ее. Впитывала жизненные соки в себя. Но также легенда гласила: если человек сможет посеять семена Злой Травы рядом со своим домом, та станет охранять и его, и его потомство. Скорее всего, это только легенды, учащие юных охотников быть внимательными и смотреть под ноги.
-- Но если она нужна только для этого, зачем вторая часть?
-- Любой ваитюр может принести человеку беду, но также он способен и помочь. Если бы мы обращали внимание только на ярость и не видели благо, пусть и выдумав его сами, мир казался бы нам жестоким и опасным, где нам не рады. Смогли бы мы тогда выжить? Извини, мне сложно объяснить наши представления о вселенной потому, что в вашем языке, более богатом, нежели наш, все равно отсутствуют нужные понятия. "Злой" -- отрицательно окрашенное слово, "злой, яростный". У нас же оно не было плохим. Чтобы трава могла защитить дом того, кто ее посадил, она должна уметь охотиться, быть яростной и не иметь жалости. Все эти качества не могут быть плохими, потому что нужны для блага. И в то же время нужно помнить, что трава опасна.
Женский голос после недолгого молчания:
-- Думаю, кое-что ты все-таки смог объяснить. Оказывается, люди в твое время были мудры, хотя в других вопросах совершенно не развиты.
Мужской голос со смехом:
-- Вы по-прежнему полагаете, что я -- один из ваших предков? Почему вы не думаете, что наши народы существуют параллельно?
Женский смех:
-- Ты уже знаешь, что такое параллельно?
-- Да, это вот так. Когда две плоскости существуют одновременно, но не пересекаются. Но если в одной из них образуется пролом, то провалившийся в него человек окажется на другой плоскости, но в то же самое время.
-- Все может оказаться намного, намного сложнее! Но почему ты придерживаешься теории, что появился не из прошлого, а другого мира? Всякие временные аномалии тебе кажутся невероятными? Профессор Зануда уже говорил с тобой об этом?
-- Нет. Но я начал читать вот эту книгу. Тут как раз написано про ваших предков. Уклад жизни, допустим, описан очень похоже. Про добычу пищи, оружие труда и даже про жилища -- это все очень близко. Если я верно понял насчет того, как получена информация, описанная в книге, то на незначительные отличия можно не обращать внимания и считать их погрешностями. Археологам приходится анализировать раскопки и трактовать их, как они понимают. Это не всегда верно. Но конкретно эти вещи очень близки к истине. Если мы считаем, что я и хэимели -- ваше далекое прошлое. Но посмотри на эту страницу.
-- Что у нас? Раздел о том, как выглядел человек в эпоху Каменного Века?
-- Мы похожи?
-- Не очень.
-- Именно потому, что я не похож на изображение в книге, а схож с вами, я и смогу притвориться одним из жителей Норзура. Если бы я был вот таким, начинать обучение не имело бы смысла, даже окажись я успешным учеником. И я уже второй день изучаю эту главу и пытаюсь понять, кто ошибся: ваши археологи или же мы с вами. Может, речь идет все-таки о другом месте?
-- М-м... Знаешь что, Грас? А действительно ли это имеет принципиальное значение? Это пролом во времени или пространстве? Нам не проверить. Да и какая разница? Если нам потребуется им воспользоваться, то не будет иметь значения, отправимся мы в прошлое или другой мир. Ты сам говоришь, что в плане быта и развития общества все очень близко с описанным в книге. Так что даже если твой народ проживает на какой-то другой планете, мы продолжим условно называть его "первобытным обществом", имея в виду под этим все, что здесь написано, исключая внешний вид. Хорошо?