-- Но мне придется учить чему-то детей!
-- Студентов, Грас, а это уже не совсем дети. И да, придется. Тебя это пугает?
-- Они будут слушать меня так же, как я слушал профессора Зануду, а я буду им лгать.
-- Если верить книге, что ты читал, не совсем уж и лгать. И поверь, твоя ложь будет лучшим, что случится в их жизни. Если ты считаешь себя шарлатаном, то кем называть преподавателя археологии, который никогда не бывал на раскопках?
-- Но разве я смогу просто прийти на кафедру, уверенно рассказать свою историю и попросить принять меня одним из профессоров, после чего они меня с удовольствием возьмут на работу?
-- Хм, пожалуй, одну работу тебе стоит написать.
-- Профессор! Ты же сам сказал, что он не ученый!
-- Искусствоведы -- не совсем ученые, но они имеют отношение как к искусству, так и к науке, потому их у нас любят. А еще они могут писать не только научные статьи и научные книги, но и художественную литературу, основанную на имеющихся у них знаниях. И этот жанр литературы особенно нравится жителям Норзура.
Запись 14
-- Пять месяцев напряженного труда и ожидания подходящих погодных условий и вот он, час Икс. Грас закончил свою рукопись, мы с профессором Занудой прочитали ее и не один раз, отшлифовав, как алмаз. И, на мой взгляд, перед нами теперь настоящий бриллиант! Конечно, редактор с радостью найдет, к чему придраться и что подправить, но с этим придется согласиться: заниматься самиздатом или качать права в Издательстве, пройдя ускоренный курс профессора Зануды "Как донести до общества тексты в их изначальной задумке, а не искореженными редактором", мы позволить себе не можем. И все же, Грас, когда понесешь рукопись в Издательство, помни: ты заслуженно называешься профессором там, во Фьялсе, так что не уступай им во всем. В некоторых местах тебе придется согласиться с предложенными правками, но в некоторых их не допускай. Они должны чувствовать твою внутреннюю силу и в то же время готовность к сотрудничеству. Это серьезное испытание, но без него никак. Ты должен пройти его самостоятельно.
-- Полностью с тобой согласен. Мне предстоит читать лекции студентам и принимать у них экзамены, а также взаимодействовать с другими учеными на кафедре...
Смешок.
-- Профессор, я сказал что-то не так?
-- Ты назвал тех индюков учеными. Вот что не так. В остальном все правильно. Мы очень рискуем (и поэтому не могу дождаться сегодняшнего вечера). Можно сказать, что на карту поставлено все, и если мы провалимся, то все трое станем изгоями. А если нет, то победителями. Так что давай в последний раз пройдемся по плану. Рассказывай.
-- Я один? Что ж. Вечером, ближе к ночи, вы тайно отправите меня к границе, выведете за купол, а потом вернетесь домой. Я же буду шататься рядом, пока меня не заметит кто-то, кто сможет впустить внутрь. Пыльная буря сделает из меня настоящего бродягу, который в таких нечеловеческих условиях пытался найти укрытие и чудом набрел на город. В заплечной сумке у меня будет почти опорожненная фляга, остатки сухого пайка и рукопись "Служащих Ваитюру", которую я заканчивал во время раскопок. Спасшим меня я представлюсь профессором Гриммюрграсом из Фьялса, признанным искусствоведом, сосредоточившим свое внимание на первобытном искусстве. Пыльная буря, бушующая уже вторую неделю, застигла нас на раскопках, но в тот момент я отъехал от основной группы, чтобы изучить некоторые наскальные изображения. Из-за бури потерял ориентацию в пространстве и потому не смог вернуться в лагерь. Через некоторое время аккумулятор электромобиля сел, и дальше я шел пешком. Переждать бурю где-либо не представлялось возможным, и потому я продолжал идти, останавливаясь лишь тогда, когда от усталости не мог передвигать ноги. Меня сначала отвезут в больницу и приведут в себя. Две недели голодовки, что вы мне устроили, должны помочь спасателям поверить, что я действительно пребывал в экстремальных условиях. Рано или поздно (хотелось бы рано) ко мне придет кто-то из глав вашего города, с которым у меня состоится разговор. В нем я признаюсь, что понятия не имею, где находится Фьялс относительно Норзура. Не забуду сказать, насколько признателен этому городу, спасшему меня и давшему приют, и замечу, что единственный способ выразить свою благодарность вижу в принесении пользы жителям Норзура. И поскольку я окажусь единственным здесь ученым, имеющим непосредственное отношение к первобытному искусству, никто противиться этому не станет и меня не выселят. Сначала дадут комнату в общежитии. Я расскажу про рукопись, и меня отправят в Издательство, поскольку ее единственный экземпляр написан от руки и изучать его в таком виде невозможно. Когда "Служащие Ваитюру" будут изданы, вместе с первым экземпляром книги приду на кафедру археологии и антропологии и устроюсь туда на работу. Возможно, мне также предложат читать лекции на кафедре искусств, но основным местом работы все равно выберу кафедру археологии, поскольку именно археологам и антропологам необходимы полученные мной во время раскопок сведения. Как только все устроится, я познакомлюсь с вами в стенах университета, подружусь и приму ваше щедрое предложение переехать к вам. Хотя мое руководство и будет против. Но им придется смириться: в конце концов, я единственный среди них ученый, знающий о своем предмете не только по книгам.
-- Блестяще! Браво, Грас, особенно окончание! Если ты будешь всегда об этом помнить...
-- Даже если это ложь...
-- Грас, мы это уже обсуждали. Признай, что это правда. Ты жил среди тех, о ком будешь читать лекцию! И ты единственный, кто может этим похвастаться. И не возражай!
-- Только говорить вслух, что ты жил среди них, не надо.
-- Разумеется, профессор Зануда. Он и не будет говорить. Главное, чтобы помнил, что он клад для кафедры, хотя и готов идти на некоторые уступки.
-- Буду помнить.
-- И вот так мило улыбайся. Когда ты так делаешь, в глазах заметен твой потрясающий ум. Когда же ты серьезен, глаза темнеют, будто твое сознание куда-то пропадает. Будто ты смотришь на пропасть, или же мы, глядя в твои глаза, смотрим вглубь веков, но не видим ничего, кроме черноты. Это завораживает, но сейчас нам нужен ученый.
Смех:
-- Хорошо-хорошо, я понял последние напутствия. Что ж, надеюсь, вы достаточно точно предсказали реакцию вашего сообщества, и если я произнесу верные слова, все так и будет.
-- Мы двадцать пять лет наблюдаем за ним (первые два года все-таки не учитываю). Как считаешь, Гриммюрграс, мы имеем представление о том, о чем сейчас говорим?
Запись 15
-- Два года и три месяца -- именно столько это леопардовое трико и эта косичка находятся в Норзуре. И вот мы втроем сидим перед ними и с трудом можем подобрать слова.
Недолгое молчание.
-- Какой трепетный момент! Он самый лучший из тех, что были в моей жизни и могут быть вообще. Только подумать, что эти вещи когда-то принадлежали человеку, сидящему справа от меня. Что он когда-то носил вот это, а на голове у него была вот такая странная прическа. Теперь он профессор Гриммюрграс, преподающий на кафедре археологии и антропологии дисциплину "Искусство и быт первобытного общества". Ему тридцать четыре, он коротко стрижен и гладко выбрит, на нем брюки, водолазка и пиджак. Он использует в верном контексте такие слова, которые жители трущоб не только никогда не произнесут, но даже вряд ли поймут. Он автор книги, которую читают взахлеб и перечитывают не единожды. И только мы трое знаем, что это книга о нем, помним, каким был Грас два года и три месяца назад.
-- И еще эти записи.
-- Да, записи. Последнее свидетельство превращения охотника в ученого, человека, не знавшего, что такое металл, в человека, превосходно использующего сложные научные приборы.
Молчание.
-- Пожалуй, эта запись будет последней. Мы не станем включать диктофон при каждой победе Граса, хотя отмечать будем, этого ты не избежишь. Единственная причина, по которой появится еще одна запись: провал Граса. Если он не выдержит жить среди правил, полностью противоречащих тем, к которым он привык, если давление, оказанное преподавателями, студентами, другими учеными, окажется невыносимым, если та грандиозная победа, которую мы сейчас наблюдаем, окажется вершиной параболы, после которой начнется столь же стремительный спуск, каким был и подъем. Это обстоятельство нам придется отметить. Но я сомневаюсь, что такое случится.