— Вы не очень торопитесь? — спросил Харитонов. Те не успели ответить, как Ветров пояснил: — Они в паспортном отделении в очереди на прописку стояли. Пообещал, что их потом без очереди отпустят.
— Тогда все в порядке. Присаживайтесь, пожалуйста, а я вам объясню, в чем дело. Вас пригласили присутствовать здесь, когда я предъявлю гражданке, — Харитонов взглянул на Анну Макаровну, — на опознание несколько фотографий.
Скоро следователь закончил все формальности, попросил старушку просмотреть фотографии.
Среди нескольких снимков лежала фотография Сашко. Старушка, ткнув пальцем в эту фотографию, уверенно заявила:
— Вот этот человек вытащил у меня кошелек с деньгами, а когда я потребовала вернуть, начал ругаться, затем отдал кошелек. Деньги тоже.
В следующей партии фотографий Харитонов предъявил старушке фото Рыжова. Однако его она не опознала.
Харитонов положил на стол еще серию снимков. На фотографию Драгуна она не обратила внимания, но ткнула пальцем в ту, с которой смотрел Самохин:
— Этот показывал Софке хрустальную посуду.
Харитонов и Ветров молча переглянулись. Это было открытием. Оказывается, группы Самохина и Рыжова связаны между собой!
Харитонов оформил необходимые документы, допросил старушку, которая даже не представляла, какую огромную помощь оказала органам милиции.
Вскоре Харитонов и Ветров остались одни.
— Что скажешь, сыщик? — весело поинтересовался следователь.
— Пока скажу одно: хорошо, что мы догадались предъявить фото Самохина.
— А что сейчас будем делать? — спросил Харитонов.
— Думаю, надо в первую очередь распутать узел с продавщицей. Необходимо поговорить с бывшим мужем этой Софы, а также выяснить, в какой связи Сашко и Самохин состоят. Все надо сделать до вторжения воров в квартиру продавщицы.
— Ты считаешь, что следует выждать, пока они совершат кражу?
— Нет, кражу совершить не дадим, но и готовиться к ней мешать не будем. Я думаю, Леонид, есть смысл допросить моего «собутыльника» — Сергейчика. По-моему, он может кое-что сообщить.
Они согласовали еще некоторые свои действия, и Ветров поехал на завод, где работал бывший муж Софы Плетень.
Время близилось к окончанию работы. Чтобы не опоздать, лейтенант попросил у дежурного машину. Вскоре состоялась встреча с Плетенем. Это был низкого роста, худощавый, с черными кудрями человек. Он испуганно смотрел на оперативника, долго не мог понять, что от него требуется. Ветров, видя растерянное состояние Плетеня, не спешил переходить к делу. Он спросил:
— Роман Аркадьевич, как у вас со временем?
— У меня? — удивился Плетень и быстро ответил:
— Я свободен.
— Тогда давайте пройдемся по свежему воздуху, а заодно поговорим.
— Пожалуйста, согласен поговорить.
Они вошли в большой парк. Когда-то здесь был глухой лес. Огромные сосны, несмотря на жару, сохраняли относительную свежесть.
Ветров видел, что Плетень немного успокоился, и начал разговор:
— Роман Аркадьевич, что вы можете сказать о своей бывшей супруге?
— Что она натворила?
— Нужно разобраться в ее поведении.
— Пожалуйста, но должен вас предупредить, что я уже два года не живу с ней и почти полгода ее не видел.
— Роман Аркадьевич! Понимаю: вам неприятна эта тема. Но, извините, придется ее коснуться. Скажите, что привело к разводу?
Плетень некоторое время шел молча.
— Конечно, неприятно об этом говорить, но если вам нужно, то я скажу. Понимаете, с первых дней совместной жизни она постоянно обманывала, изменяла, короче говоря, жила двойной жизнью. Одна жизнь — это я, вторая — ее любовник, а еще тряпки, скупка золота, хрусталя, связи с какими-то темными типами, а то просто с жуликами, проходимцами. Пробовал говорить с ней, убеждать, просить. Но безрезультатно. Жадность ее не имеет предела. Кажется, что за тряпку, золотую безделушку она бы родную мать не пожалела. Вспоминаю, как мы однажды к ее родной младшей сестре на день рождения отправились. Она пошла раньше, а я после работы забежал в ювелирный магазин, купил за двадцать три рубля маленькие сережки.
Когда Софа увидела, что я вручил сестре этот подарок, то даже позеленела от злости. Едва драться не полезла. Дома все кричала, как я мог такую сумму потратить на какую-то соплячку. Пробовал объяснить, что это не соплячка, а ее родная сестра, которой исполнилось двадцать два года. Но где там! Софа и слышать не хотела. Да что тут говорить! Невозможный человек. Погрязла в стяжательстве, обмане, отгородилась от всего мира.