Он посмотрел на зажавшегося в углу дежурного по связи лейтенанта Макарова, и подумал, каково ему переживать, что чуть не начал третью мировую войну.
– Какой передающие средства у вас работали в момент выстрелов, на каких частотах, в каких режимах, на какие антенны – продолжил флаг РО.
Мансур сел за пульт комплекса связи. По очереди начал выводить на световое табло тракты связи. Перечислял Здановичу все запрошенные характеристики, сформированных каналов связи.
Зданович и Бондаренко все тщательно записывали, переспрашивали непонятное. Их блокноты медленно наполнялись, новыми для них данными и характеристиками, чертежами трактов связи.
Флагманский связист соединения, капитан 3 ранга Цой, как мог, помогал Мансуру разъяснять непонятные термины, показывал документы по связи.
Мансур посмотрел на часы, когда они уже заканчивали. Было почти семь часов утра. Сыграли отбой боевой тревоги. По кораблю объявили боевую готовность номер два.
Пора на завтрак – тоскливо подумал он.
Опять застучали по трапам, сходам и коридорам загрохотали матросские ноги. Где-то хлопали двери и люки. Из БЧ-4 тоже уходили матросы и офицеры, не стоящие на вахтах. В двери мелькнуло, настороженное лицо Жени Гвезденко и Сергея Бурыкина.
– Ты когда? – прошептал губами Женя.
Мансур пожал плечами, и развел руки.
– КПС – ходовой – внезапно раздался голос вахтенного офицера – командиру БЧ-4 на ходовой. Вызывает контр-адмирал Сатулайнен.
– Есть. Принято. Бегу – прокричал в ГГС Мансур.
Извинился перед членами комиссии и побежал в ходовую рубку.
На ходовой его встретила тишина и мерное стрекотание включенных приборов. Штурман прибежал с обходного мостика и наносил на карту место корабля. Несколько радиометристов сидели на вахте у пультов, отмечая что-то и докладывая в боевой информационный центр.
Пробежал на выход с ходовой рубки, с встревоженным видом, замполит корабля. Увидев Мансура, хотел ему что-то сказать, но потом видимо передумал, резко повернулся, махнул рукой и убежал. Мансур обошел переборку отделяющую ходовую рубку от штурманской рубку слева, там где обычно находился командир корабля. Командир соединения находился справа.
После темноты штурманской рубки солнце, уже взошедшее резко ударило в глаза. У левого «визира» стоял командир и что-то рассматривал на горизонте. Мансур подошел к нему и доложил:
– Товарищ командир по вызову контр-адмирала Сатулайнена командир БЧ-4 прибыл.
Командир оторвался от «Визира» посмотрел на Мансура и тихо сказал:
– Вроде ничего, но скандал будет хороший. Но войну слава Богу вроде не начали.
Контр-адмирал Сатулайнен сидел в своем кресле и о чем-то думал. Его короткий седой ежик был взъерошен. Внезапно он повернулся к командиру, хотел что-то сказать, но увидев Мансура, передумал и прокричал:
– Асленбеков это я вас вызывал, а не командир. Идите сюда.
Мансур повернулся, и направился к адмиралу Сатуланену. Он хотел доложить, но адмирал остановил его жестом.
– Так товарищ капитан-лейтенант, доложите мне, что у вас там на командном пункте за кнопки управления ракетным и артиллерийским оружием? Вы почему начали стрелять по эсминцу «Мелвил» без моего приказания? Или я уже не старший на корабле и мои приказания вас не касаются?
У Мансура язык прилип к небу:
– Товарищ контр-адмирал мы не стреляли из пушек. Мы стреляли только по каналу СБД.
Адмирал сделал сердитое лицо:
– Как это не стреляли? Вон «Мелвил» отскочил на сколько. Смотри – он показал на точку едва видную на горизонте, – ты чего это капитан-лейтенант, решил третью мировую войну развязать, без разрешения сверху. А зачем нам тогда нужен Верховный главнокомандующий, Генеральный штаб и прочие штабы? Если каждый летенант паровоз и рулит куда хочет.
– Товарищ адмирал, разрешите доложить!
– Не разрешаю, – махнул Сатулайнен рукой и внезапно усмехнулся, – ты это там у себя разбирайся, а то знаешь, какой шум будет уже сегодня. Мне нужны объективные данные, как это могло получиться. Вон американский адмирал на связи висит и просит больше не стрелять по «Мелвилу». А ты говоришь, что не стреляли, – и он опять усмехнулся и даже вытер слезу рукой, – хотел в глаза тебе посмотреть и лично убедиться врешь ты или нет.
На ходовом засмеялись и командир корабля и вахтенный офицер и штурман и даже, находившийся рядом с командиром заместитель командира по авиации.
– Иди разбирайся и чтобы больше не стрелял. Понял? – махнул рукой адмирал и отвернулся к иллюминатору.
– Так точно, понял, – ответил Мансур и побежал бегом в КПС.