Генерал К. К. Абрамов ездил к А. С. Рассказову в госпиталь вручать ему орден Красного Знамени. Поинтересовался Константин Кирикович, как же сержанту удалось совершить свой подвиг, и он получил от этого скромного молодого человека ответ:
— Я, товарищ генерал, выполнял свой долг…
На следующий день после освобождения Даугавпилса я с группой командиров и политработников поехал в город. Следы только что закончившегося боя были видны на каждом шагу. Целые кварталы еще были объяты пожарами. Всюду валялась брошенная врагом боевая техника. В городе фашисты разрушили более 40 процентов жилых домов, взорвали электростанцию, привели в негодность водопровод и канализацию. Все мосты на подступах к городу и через реку Даугаву также были взорваны.
Как и в Полоцке, на площади окружили нас местные жители, они рассказали нам, как за три с половиной года оккупации наиздевались над ними гитлеровцы. Цинично внушали они местному населению, что малые народы, в том числе латыши и литовцы, должны исчезнуть, как капля воды на раскаленном камне. В подтверждение этой бредовой идеи гитлеровцы методически проводили массовое уничтожение населения. Много пришлось мне повидать на своем веку, но, когда пожилая женщина рассказала нам, что гитлеровцы заставили матерей, стоящих на краю рва, прижимать детей к груди, чтобы в целях экономии поразить их вдвоем одной пулей, мне показалось, что кругом стало темно. До сих пор не укладывается у меня в голове, как можно было докатиться до такого зверства!
Мужчина, одетый в форму железнодорожника, показал нам приказ немецкого командования, где по пунктам было перечислено, за какие прегрешения сколько палок по обнаженному телу полагалось получить железнодорожникам.
Как и всюду, рассказы местных жителей об издевательствах оккупантов еще больше распаляли сердца гвардейцев желанием как можно скорее покончить с фашизмом, освободить народы Прибалтики, спасти их от уничтожения.
К 1 августа 1944 года части 6-й гвардейской армии, преследуя противника, вышли на рубеж Заса, Акписте, Панямунелис, находящийся в 65 километрах юго-западнее Даугавпилса. На этом рубеже враг снова оказал нам сильное сопротивление и приостановил продвижение частей нашей армии. Прорвать с ходу оборону противника нам не удалось, и я попросил у командующего фронтом И. X. Баграмяна разрешение на небольшую передышку. Нам необходимо было подтянуть войска, провести перегруппировку. Мою просьбу Иван Христофорович удовлетворил.
В эти дни у нас в армии произошел интересный случай.
154-му гвардейскому стрелковому полку 51-и гвардейской стрелковой дивизии, который занимал оборону на опушке леса у Заса, Панямунелис, потребовался «язык». Но фашисты были осторожны, особенно ночью, и тогда было принято решение взять пленного днем. Я таких случаев в подобной ситуации не знал. В самом деле, до траншеи противника не более 300–350 метров, а впереди ровное поле — ни кустика, ни канавки. Лишь в пятидесяти метрах от нашего переднего края стог сена. И тогда разведчики Бороданов, Быков, Авласенко, Исхаков, Ситников, Костюк, Пинаев, Новохотский, Иванов, Левин, которыми командовал капитан Волошенко, глубокой ночью пробрались к стогу сена и зарылись в него. На рассвете стали высматривать, что делается в траншее противника. Когда они увидели, что всех солдат, за исключением нескольких, увели на отдых в укрытие, группа захвата на глазах у наших красноармейцев и офицеров выскочила из стога и в считанные секунды ворвалась в немецкую траншею. Не прошло и минуты, как они бежали обратно, подталкивая пленного с кляпом во рту. Полк получил необходимые сведения.
Я знаю, что многие командиры не верили, когда им рассказывали об этом случае:
— Как это так, днем украсть пленного на голом месте? Невозможно!
Спрашивали:
— Если бы у тебя так вот украли солдата, ты бы поверил?
— Нет…
Я представил себе положение командира роты или взвода, который докладывает начальнику: днем из траншеи украли бойца…
Очевидно, противник сильно устал, измотался, ослабил наблюдение. Не раз вспоминал я этих отважных разведчиков, справлялся об их дальнейшей судьбе. Знаю, что Василий Бороданов живет в Краснодарском крае, Ильтузар Исхаков в Ангарске, Дмитрий Левин в Ставропольском крае, Алексей Волошенко в Москве. Судьба других героев, к сожалению, мне неизвестна.