Такого же мнения придерживался и начальник оперативного отдела армии генерал Э. С. Рыбко.
— Что думает генерал Кулинич?
— Противник устанавливает довольно плотное минное заграждение и ночью ведет работы по усовершенствованию своей обороны.
Итог наших разговоров подвел начальник штаба армии генерал В. А. Пеньковский, мнением которого я всегда особенно дорожил:
— Противник в ближайшее время к наступлению не готов. Я думаю, что нам надлежит подтянуть войска, пополниться боеприпасами, не дать врагу подготовить полностью оборону, упредить его и самим перейти в наступление. Таким образом мы облегчим положение частей пятьдесят первой армии под Шяуляем.
Разговор этот проходил у нас рано утром, и я сказал:
— Продумайте, товарищи, еще раз создавшуюся обстановку и к одиннадцати часам сегодня, двадцать седьмого августа, доложите свои соображения. К этому времени прошу вызвать командиров корпусов.
К назначенному времени в палатку, где размещался штаб армии, собрались командиры корпусов, начальники родов войск и служб. Еще посовещались, но ничего нового по сравнению с тем, что говорилось утром, не решили. Тогда я спросил мнение командиров корпусов. Они в один голос заявили, что люди очень переутомлены, требуется хотя бы несколько дней, чтобы привести себя в порядок. Командиров корпусов я очень хорошо понимал. Два месяца войска вели непрерывные бои в болотах и, конечно, очень устали. Как же тут поступить?
Я объявил перерыв и пригласил к себе в землянку члена Военного совета генерала К. К. Абрамова, начальника штаба В. А. Пеньковского, командующего артиллерией Г. А. Макарова, несколько других начальников и всем им задал один и тот же вопрос:
— Можно ли, дорогие мои товарищи, принять какое-то более целесообразное решение в данных условиях, которое отвечало бы не только улучшению положения нашей армии, но и всего Первого Прибалтийского фронта? Мы же должны учесть и то, что судьба всей операции решается не на нашем участке, а в районе Шяуляя и Елгавы, в полосе пятьдесят первой армии. Мы должны также отдавать себе отчет в том, что, если противник прорвется через пятьдесят первую армию, он выйдет в тыл и фланг нашей армии. Поэтому мое предварительное решение, которое я должен согласовать с командующим фронтом, сводится к следующему: основными силами шестой гвардейской армии комбинированным маршем пройти сто — сто десять километров в район Елгавы и во взаимодействии с войсками пятьдесят первой армии разгромить врага. Занимаемый же нами участок фронта шириной до пятидесяти километров оставить временно на двадцать второй гвардейский корпус.
После того как я кончил говорить, надолго воцарилось молчание. Потом раздался чей-то голос:
— С корабля на бал…
Я не узнал, кто это сказал, и тут же услышал, как член Военного совета генерал К. К. Абрамов воскликнул:
— Двум смертям не бывать, а одной не миновать!
Потом Константин Кирикович вздохнул и добавил:
— Не ради славы, а ради победы. Я считаю решение правильным, хотя понимаю, что нагрузка для войск будет очень большая. Постараемся через партийно-комсомольские организации как можно лучше разъяснить всему личному составу важность оказания помощи пятьдесят первой армии, которой в районе Елгавы так тяжело.
— Ну что, решено? Если командующий фронтом утвердит, то будем действовать.
Тут же я позвонил по ВЧ И. X. Баграмяну. Доложил, что перед фронтом 6-й гвардейской армии в данный момент спокойно. Противник активных действий не проявляет и, по всем данным разведки, а также опроса пленных, вряд ли их предпримет. Я доложил:
— Считаю возможным закрыть вверенный мне участок фронта двадцать вторым гвардейским стрелковым корпусом, а через два-три дня или сейчас передать его временно в состав сорок третьей армии генерала Белобородова. Остальные же силы армии перебросить на Елгаву.
Иван Христофорович с минуту помолчал, а потом сказал:
— Хорошо. Я подумаю. Через час буду у вас и тогда конкретно поставлю задачу.
Не прошло и часа, как Иван Христофорович прибыл. Он попросил подробнее изложить мое решение. Я сказал И. X. Баграмяну:
— Мне известно из практики Курской дуги, как тяжело отражать танковые удары противника. Шестая гвардейская армия имеет в этом деле хороший опыт, и мы можем оказать пятьдесят первой армии большую помощь. Кроме того, товарищ командующий, у меня и у всей армии — старые счеты с генералом фон Хольтитцем. Громили мы его сорок восьмой танковый корпус под Сталинградом и на Курской дуге, а теперь снова есть возможность уже окончательно его добить, чтобы корпус этот вообще не существовал…