Однажды мой товарищ Лобачев сказал мне, что хочет жениться на девушке Тане. Милая, симпатичная, была она из крестьянок. Получил Лобачев разрешение от командира полка. Пошли мы втроем в загс. Женщина, что регистрирует браки, протягивает Лобачеву книгу.
— Распишитесь.
Он расписался. Женщина дает книгу Тане.
— Распишитесь.
Таня молчит, застыла.
— Распишитесь…
Девушка покраснела, чуть не заплакала.
— Я неграмотная…
Пришлось ей поставить три крестика.
Незадолго до войны мне снова довелось встретиться с Лобачевымн. Таня к тому времени уже имела высшее образование, с отличием закончила исторический факультет университета.
В 1924 году и меня, командира пулеметной команды, послали учиться во Владикавказ на командирское годичное повторное отделение, чтобы мог я получить среднее военное образование. Эта школа дала мне очень много, особенно по общеобразовательной подготовке. Все «повторники» сдали там экзамены за семь классов. Это было для нас большой победой, так как в основном набор был из людей, имеющих официально за плечами три-четыре класса.
Когда я, окончив учебу, прибыл в полк, то получил назначение на должность командира 3-й стрелковой роты, а потом снова 3-й пулеметной команды, которой командовал шесть лет. За все эти годы на проверках получал неплохие оценки, что было для меня самой большой наградой.
В пулеметной команде тогда служил командиром взвода Иван Ильич Людников, впоследствии Герой Советского Союза, генерал-полковник.
Вспоминалось, когда встречались, он становился по стойке «смирно» и докладывал, прежде чем расцелуемся: «Товарищ начальник пулеметной команды, командир взвода Людников…»
В 1927 году командование направило меня в Москву на трехмесячные курсы «Выстрел», где мы изучали стрельбу из пулемета по воздушным целям. Во все большем количестве в армиях капиталистических государств начали появляться самолеты, летали они невысоко, а зенитных пушек еще не было, так что мы учились стрелять по ним из пулемета.
Через три года я снова оказался на курсах «Выстрел», но уже годичных. Посылали туда командиров с таким расчетом, что после окончания курсов они будут назначены на более высокую должность; посылали и тех, кто уже назначен, но не имеет соответствующих знаний.
Преподавательский состав на курсах «Выстрел» был исключительно сильный, и особенно «стрелкачи», как их называли. Среди них был ученый с мировым именем — Николай Михайлович Филатов, один из основоположников научной теории стрельбы из стрелкового оружия в России.
Вскоре после возвращения с курсов я был назначен начальником пулеметных сборов 13-й дивизии, куда собирались все пулеметчики 9-го стрелкового корпуса. Как-то к нам приехал командир корпуса легендарный Е. И. Ковтюх.
Он был пулеметчиком еще в старой армии, получил там чин прапорщика, знал это дело прекрасно и поэтому был особенно требователен на проверках к пулеметчикам. Все отстрелялись хорошо. Ковтюх поблагодарил нас, а потом снял перед строем с руки золотые часы и подарил их мне. Затем сказал:
— Дай-ка я постреляю.
Стреляет первый раз.
— Неуд!
Второй.
— Неуд!
Третий.
— Неуд!
Ковтюх совсем расстроился. Я сказал:
— Вы, товарищ комкор, не так держите затыльник пулемета.
— А как надо?
Я показал. Дело в том, что пулеметы у нас были старые, разболтанные и стрелять из них надо было, приспособившись определенным образом, не налегая на затыльник. Только тогда можно было рассчитывать на попадание. Ковтюх обиделся:
— Чего ж ты мне раньше не сказал…
В другой раз нам от комкора здорово попало. Тогда много внимания уделялось стрельбе по летящим шарам, ибо развивалась, как я уже говорил, авиация. Стреляли мы по шарам здорово, но Ковтюх, когда приехал, приказал:
— Завтра три роты назначьте стрелять по наземным целям. По первому упражнению десять патронов одна очередь, поразить две мишени.
А всего их было семь головных по фронту десять метров. Утром стали стрелять, и все три роты дали «неуд». Собрал всех командиров Ковтюх и отчитал:
— Эх вы, вояки, по шарам в небе стреляете, а на земле не можете попасть по мишени!
Мы тогда сильно огорчились: да, действительно прошляпили, увлеклись. Поняли тогда, что к моде надо относиться разумнее, и начали наверстывать упущенное.
Осенью нас проверял командующий Северо-Кавказским военным округом Н. Д. Каширин. Он поставил задачу двум пулеметным ротам, в каждой из которых было по двенадцать пулеметов, поразить закрытые цели и порезать колючую проволоку. Мы ее так очередями порезали, что хоть на машине езжай, а за стрельбу по закрытым целям получили «хорошо».