Как же не преклоняться перед подвигом группы саперов младшего лейтенанта Петра Фристова и политрука Алексея Павлова, которым было приказано отбить атаку танков, двигавшихся на деревню Строкино, где расположился штаб части. Саперы сражались до последнего. После неравного боя местные жители рассказывали С. А. Егорову, как фашистам удалось захватить в плен тяжело раненного младшего лейтенанта Петра Фристова и красноармейца Петра Гониевского и Василия Семенова. Собрав последние силы, приподнялся Петр Фристов и плюнул в лицо гитлеровскому офицеру, крикнув своим бойцам:
— Ни слова, товарищи! Умрем за Москву!
Зверски мучили фашисты наших воинов, но никто не проронил ни слова.
Нет, не с тяжестью на сердце возвращался я в штаб дивизии, а с чувством гордости за героев, отдавших свои молодые жизни за любимую Родину.
Я постарался побыстрее познакомиться с делами дивизии, в чем мне очень помог И. И. Серебряков. Он оказался человеком рассудительным, трудолюбивым, штабную работу любил, и, как я убедился позже, штаб был отлично подготовлен. Иван Иванович Серебряков воевал еще и в первую мировую войну, закончив ее старшим унтер-офицером, а затем прошел всю гражданскую. Были у него две странности: курил он отчаянно, папиросу зажигал от папиросы и никогда не спал на кровати. Даже когда кровати были, стелил себе на лавке. Как-то в одной избе бабушка предложила ему кровать, а Иван Иванович отказался. Она удивилась:
— Что ж ты, на голой лавке спать будешь?
— Зачем на голой? Шинель подложу, шинель под голову, шинелью и укроюсь.
— Что ж у тебя, три шинели?
— Почему три? Одной хватит. Рукава под голову, одну полу на себя и одну под себя…
Вместе с И. И. Серебряковым я поехал на железнодорожную станцию посмотреть, как идет погрузка подразделений. Это очень сложное дело — быстро, точно, правильно погрузить артиллерию и другую технику, личный состав, соблюдая полную светомаскировку. Я сразу обратил внимание на то, что дивизия имела большой опыт в этом.
Настроение у всех было боевое, и внешне гвардейцы смотрелись хорошо. Очевидно, сказывалось и то, что дивизия была особенная. Ее формировали в самом начале войны в Казахстане. Лучшие коммунисты — учителя, инженеры, преподаватели высших учебных заведений, секретари райкомов, ответственные работники центральных партийных органов Казахстана стали политруками, комиссарами батальонов, полков, секретарями партийных организаций подразделений, комсоргами. Артиллерийские и саперные части комплектовались опытными инженерами, техниками. Одним словом, отличных людей собрал в свою дивизию бывший Военный комиссар Казахстана Иван Васильевич Панфилов!
Расскажу о нескольких из них.
Командиром 1075-го стрелкового полка был полковник И. В. Капров. Биография его была типична для старшего поколения командиров. Он воевал еще в чине младшего офицера в первую мировую войну, а затем прошел и всю гражданскую. В 1923 году вместе с И. В. Панфиловым закончил Объединенную военную школу в Киеве. До войны был начальником Ташкентского военного училища, откуда и ушел на фронт командиром 1075-го стрелкового полка. Волевой, всегда подтянутый, беззаветно храбрый, И. В. Капров много раз сам с автоматом выходил отбивать атаки гитлеровцев, прорвавшихся к его штабу. Двадцать восемь героев-панфиловцев были из его полка.
Командира 1073-го стрелкового полка майора Баурджана Момыш-Улы я знал еще до войны по совместной службе на Дальнем Востоке. Это был молодой командир, казах по национальности, с крутым и упрямым характером и красивой внешностью.
Я знал, что его очень ценил Панфилов за особую отвагу и смекалку. Под Москвой его батальон, находясь в окружения, несколько дней не имея связи с полком, дрался с превосходящими силами противника. В жестоких боях гвардейцы в течение двух суток уничтожили свыше 400 фашистов, задержали их наступление по Волоколамскому шоссе, а затем, совершив маневр по лесу, разорвали кольцо окружения и вышли к своему полку.
После этого боя Панфилов держал при себе батальон Момыш-Улы как резерв, посылал его в бой в самых тяжелых случаях.
Нравилось мне у Момыш-Улы еще одно качество — правдивость. Как бы тяжело ему ни было, я знал, что он всегда окажет правду. Того же он требовал и от своих подчиненных.
Отличным командиром был полковник З. С. Шехтман, человек широкой души, образованный, волевой.
С особой благодарностью вспоминаю я комиссара дивизии С. А. Егорова, который не раз в трудную для меня минуту приходил на помощь. Родом из Владимира, он не был кадровым политработником, до войны работал машинистом на железной дороге. Крепкая партийная закалка всегда помогала ему найти верное решение.