В конце января наша дивизия прибыла на Северо-Западный фронт в районе Валдая. В эти дни войска фронта проводили Торопецко-Холмскую наступательную операцию. В ходе ее были созданы благоприятные условия для нанесения ударов во фланг и тыл противника. Командир 2-го гвардейского стрелкового корпуса, в который входила дивизия, генерал Лизюков поставил перед нами боевую задачу — выйти в тыл главной группировки противника, совершив прорыв прямо по шоссе Старая Русса — Холм. Мне такое решение показалось неправильным: и людей побьешь много, и задачу вряд ли выполнишь. Я предложил повести дивизию через лес, по тылам противника, чтобы ударить внезапно в самом уязвимом для врага месте.
Прежде чем разработать этот план и выступить с этим предложением, мы с командирами частей познакомились с местностью, по которой нам предстояло наступать. Оборона противника проходила по ряду холмов и по открытой местности в промежутке между лесами. Понятно, что противник постарался эти холмы и открытые участки хорошо укрепить инженерными сооружениями и насытить огневыми точками. Взять эти места с ходу было трудно. Поэтому мы и решили пройти скрытно через леса и болота, а затем ночью без артиллерийской подготовки сбить прикрытия гитлеровцев и выйти к ним в тыл.
Мы предполагали, что противник не разгадает нашего замысла: глубокий снег, сильные морозы, казалось бы, гарантировали его от возможности нашего наступления через лес.
После того как я подробно изложил свой план, меня поддержал присутствовавший на совещании начальник штаба фронта генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, который и утвердил наступление через лес по бездорожью.
Мы понимали всю сложность задуманной операции: войскам нужно было пройти около двухсот километров по лесу. А морозы стояли такие, каких я, уроженец этих мест, не упомню. Идти же предстояло не только молодежи, но и людям под пятьдесят. Да если учесть к тому же, что больше половины бойцов в дивизии раньше жили в Средней Азии, то понятно, что волноваться было из-за чего.
Поделился я своими опасениями с С. А. Егоровым и И. И. Серебряковым:
— Выдержат ли этот мороз жители Средней Азии?
Они мне ответили:
— Не беспокойтесь. Может, они такого мороза и не видели, но вот воевали же в грязи, слякоти, холоде — это еще хуже, а все же Москву удержали.
Я тогда им ничего не ответил. Можно было бы сказать, что не одни панфиловцы под Москвой воевали, но они были по-своему правы: дивизия дралась на главном направлении и выстояла…
И все-таки я очень опасался, что люди могут обморозиться. За руки и ноги не беспокоился. У всех были валенки, стеганые штаны, полушубки, теплые варежки. К тому же во время трудного марша холода не чувствуется, а вот щеки и нос легко обморозить, поэтому надо следить друг за другом. В общем, приняли мы все меры предосторожности, командиры и политработники провели большую разъяснительную работу.
Двинулись двумя колоннами. Как положено, вперед пустили разведку на лыжах и боевое охранение в белых маскхалатах. Потом пошли саперы, спиливали деревья, кусты. За ними вплотную друг к другу воины по восемь человек без лыж уминали снег. Через каждые 100–200 метров красноармейцы менялись. Следом двигалась пехота, за ней артиллерия, обоз. Часть людей, в том числе и я, шли на лыжах. Тяжело было, но не холодно, от людей аж пар валил. Здесь я еще раз убедился, какой выносливый парод в дивизии.
К вечеру мы дошли до леса. С. А. Егоров посоветовал сразу же устроить привал — люди сильно утомились. Так мы и сделали. К нашему счастью, погода была нелетная, поэтому я, зная, что в Средней Азии так любят чай, разрешил вскипятить на кострах чайку. Попили чаю, поужинали, нарубили еловых веток, расчистили снег до грунта, настелили лапник и легли поближе друг к другу. По команде дневальных через каждые полчаса красноармейцы переворачивались на другой бок, чтобы не замерзнуть.
Так прошла ночь. Утром я поинтересовался, есть ли случаи обморожения. Мне доложили, что все в порядке. Снова попили чаю, позавтракали — и в путь.
Опять шли по лесу, началась пурга. В лесу терпимо, а как выходили на полянки, мороз с буревым ветром набрасывались на нас, как волки.
Однако и это вынесли, продолжая продвигаться вперед.
1 февраля к утру вышли в район сосредоточения в тылу врага. Быстро оборудовали на дереве НП. Залез я туда. Шоссе хорошо видно. Газуют немцы по нему на мотоциклах, на машинах. Ведут себя спокойно, не догадываются, что рядом собралась такая сила. Хотелось с ходу перерезать шоссе, но нельзя: необходимо подготовиться к бою. Люди устали, надо накормить их, дать отдохнуть.