Весь день мы отдыхали, провешивали фонариками на деревьях для каждой роты азимуты, готовили проводников, разведка уточняла огневые точки противника. В темноте даже в знакомом лесу заблудишься, а тут и подавно.
В ночь на 3 февраля, к нашему счастью, разыгралась пурга, и, как было назначено, передовые батальоны двух полков 1075-го и 1073-го, в белых маскхалатах, крадучись, подобрались к переднему краю противника у шоссе. В быстрой рукопашной схватке уничтожили передовые части и, пользуясь паникой, энергично продвигались вперед. Затем, сметая остатки противника, перерезали железную дорогу Бологое — Старая Русса, что проходит в семи — десяти километрах восточнее Старой Руссы. В это же время главные силы наших полков развертывали свои фланги, уничтожали опорные пункты противника, тем самым расширяя фронт действия.
Не скоро разгадал противник, где мы наносим главный удар, и поэтому никак не мог оказать достаточного сопротивления. Полки быстро продолжали продвигаться в район Красиково, куда я приехал вслед за ними. Боевому охранению я приказал на лыжах пересечь шоссе, посмотреть, есть ли в соседних деревнях немцы, много ли их. Сам подошел поближе к дороге. Саперы сделали мне на дереве НП. Залез туда, смотрю: у одной из хат столпились наши бойцы, бегают вокруг, но стрельбы не слышно. Вижу, выскакивает из-за дома автомашина, а наши опять не стреляют. Спросил их, когда вернулись:
— Что же вы делали?
— Генерала немецкого ловили, живьем хотели взять… А он так и удрал в нижнем белье.
Потом под Холмом мы все-таки этого генерала поймали.
Я его спросил:
— Как же вы, господин генерал, не побоялись в одном белье выскочить в почти сорокаградусный мороз? Могли б замерзнуть.
Он ответил:
— А в Сибири у вас морозы еще сильнее. Тут дольше проживешь…
В течение ночи мы выбили гитлеровцев из Брагина, Козырева, и только с рассветом кое-где они стали контратаковать. К вечеру 3 февраля в районе Филошева оборона противника была прорвана и дивизия вышла в его тыл, успешно выполнив задачу.
Теперь нам предстояло пройти с боями по тылам противника вдоль шоссе Старая Русса — Холм более двухсот километров и соединиться с частями 3-й ударной армии Калининского фронта.
8 февраля части дивизии начали штурм опорного пункта Трошково — Бородино, Соколово — Ожедово, который прикрывал шоссейную дорогу Старая Русса — Холм. Фашистское командование принимало все меры к тому, чтобы удержать этот опорный пункт и преградить нашим частям путь на юг, к Холму. Оно бросало в бой лучшие свои части, в том числе моторизованную дивизию СС «Мертвая голова».
Особенно тяжелые бои развернулись за село Соколово, раскинувшееся на несколько километров вдоль Холмского шоссе. Фашистское командование понимало, что потеря ими Соколовского укрепленного узла с его круговой обороной откроет нам дорогу на Холм. Поэтому здесь гитлеровцы отчаянно сопротивлялись и мы долго топтались около Соколово.
Пришлось поехать туда. Разобрался, что и как, приказал начальнику штаба И. И. Серебрякову вызвать ко мне командиров частей. Больше всего раздосадовало меня то, что части несли неоправданно большие потери. Выстроил командиров и стал их распекать. Это — я знал по опыту — иногда нужное дело, но только при строжайшем соблюдении двух условий: если есть для этого веские причины, во-первых, а во-вторых, никогда не унижая человеческого достоинства подчиненных.
Помню, долго я шумел, пока комиссар Егоров не остановил меня:
— Все понятно.
Вовремя сказанное слово комиссара разрядило обстановку. Взглянул я на командиров, и жаль их стало: лица утомленные, от мороза почернели! Не меньше меня, наверное, переживали они потерю людей.
Извинился я за свою горячность, предложил поужинать вместе. За ужином выслушал командиров частей, политработников. Подвели с ними итоги.
После этого необычного совещания было решено: собрав подразделения 1077-го полка в кулак, при поддержке танковой роты на рассвете атаковать противника, засевшего в Соколове. Подразделениям 1070-го полка занять прочную оборону, оседлав шоссе на участке Старая Русса — Прохоровка.
Я не сомневался, что противник, окруженный в Соколове, не раз еще попытается прорваться на Бородино на соединение со всей группировкой.
Дня через два-три вся группировка в районе Соколово, Бородино была ликвидирована, но небольшой группе все-таки удалось вырваться благодаря хитрости.