Только после двух порошков ненадолго уснул.
С утра 8 июля с новой силой вспыхнули бои вдоль шоссе Харьков — Курск. Фашисты, не считаясь с большими потерями, продолжали рваться к Обояни.
Уже спустя много лет после войны, зимой 1971 года, я побывал в этих местах, встретился со многими жителями, которые были свидетелями событий тех дней. Они говорили мне:
— До сих пор думаем, как это солдаты наши выстояли! Мы запрятались по балкам, лесам, погребам, головы поднять нельзя, а они на открытом месте!
Я им отвечал:
— А я тогда тоже смотрел на вас и поражался, как только вы живы: ни дома, ни еды, а когда хлеб поспел, под обстрелом убирали его — стремились выполнить государственный план! Я знал, что и скот где-то держали колхозный, и по мясу стремились выполнять план!
Так работали эти русские женщины днем, а ночью мы просили их помочь нам восстанавливать траншеи. И они выходили без всяких понуждений, охваченные, как и солдаты, одним чувством — сделать все, чтобы побыстрее уничтожить фашизм.
В ночь на 8 июля нашей разведкой было установлено, что в районе Яковлево, Покровка, Красная Поляна сосредоточено до 500–600 танков и самоходных орудий, большое количество пехоты.
Я доложил обстановку командующему фронтом, который отдал мне распоряжение:
— Соберите в районе Березовка, Новенькое части семьдесят первой гвардейской стрелковой и сто шестьдесят первой стрелковой дивизий. Привлеките шестой танковый корпус и ударьте противнику в левый фланг в общем направлении Красная Поляна, а я поддержу вас авиацией. — Тут же он информировал меня: — По правому флангу противника в это время нанесут удары пятый и второй танковые корпуса из района Тетеревино, Беленихино в общем направлении Мал. Маячки, Грёзное.
Выполняя распоряжение командующего фронтом, я хотел выехать в район подготавливаемого удара, но командующий предложил поручить эту операцию моему заместителю генералу П. Ф. Лагутину, а мне оставаться на месте. И предупредил меня:
— Вы с Катуковым особое внимание должны обратить на обояньское направление.
П. Ф. Лагутина я знал как опытного, с отличной подготовкой генерала, которому можно в любое время дать любое поручение и быть уверенным, что Павел Филиппович его выполнит. Вот и в эту минуту вызвал его к себе и рассказал о разговоре с командующим фронтом и о том, что возглавить эту операцию должен он, генерал Лагутин.
За несколько часов П. Ф. Лагутину с большим трудом удалось сосредоточить части для контрудара, и в 10 часов 8 июля он начал артиллерийскую и авиационную подготовку. Однако наши фланговые удары по 4-й танковой армии противника не дали желаемых разультатов, и мы, не достигнув Красной Поляны, были остановлены сильной группировкой противника. Чтобы избежать ненужных потерь, командующий фронтом приказал закрепиться на достигнутом рубеже. Мне он сказал укоризненно:
— Что же это твой хваленый Лагутин задачу не выполнил?..
— Товарищ командующий, противник был силен…
Он сам это понимал и закончил более мягко:
— Да… Не наступайте, но противника сдерживайте, чтобы он не мог от вас оттянуть танковые части…
Я этот разговор передал Павлу Филипповичу, правда в форме более резкой, чем командующий фронтом говорил со мной. Павел Филиппович ответил мне разумно:
— Я бы рад был выполнить приказ командующего фронтом. Мог бы послать всех в атаку, сам бы пошел, ну и перебили бы они нас. А дальше что?..
Он был прав.
Наш контрудар по флангам противника привел к небольшому территориальному успеху, но все же мы отвлекли от главной группировки врага часть сил.
Противник все продолжал и продолжал рваться на Обоянь. Части 51-й и 52-й гвардейских стрелковых дивизий и 1-й танковой армии с трудом удерживали рубежи в районе села Красная Поляна, Мал. Маячки и Грёзное. Только на участке Грёзное — Кочетовка наступало более двухсот фашистских танков и около сотни шло на Сухо-Солотино. Это было опасное направление для армии и особенно для ее штаба, который находился в Кочетовке. С разрешения начальника штаба фронта штаб армии был переведен на запасной КП, а чтобы в это время не потерять связи с войсками, офицеры оперативного отдела были направлены в части 22-го и 23-го гвардейских стрелковых корпусов.
Я, командующий артиллерией генерал Д. И. Турбин, начальник инженерных войск генерал Е. И. Кулинич выехали на НП командира 23-го гвардейского стрелкового корпуса генерала П. П. Вахрамеева.