Когда я узнал об атом, то забеспокоился: ведь в Прохоровке у нас была перевалочная база. Там у нас тысячи тонн груза: орудия, горючее, боеприпасы, госпитальное оборудование, продовольствие и многое другое. Эвакуировать это? Когда?
Я вынужден был позвонить командующему фронтом Н. Ф. Ватутину. Он, выслушав мои опасения, ободрил меня шутливым тоном:
— Что, Иван Михайлович, испугался, заберут твое барахло? Не беспокойся, там стоят армии Жадова и Ротмистрова. Так что не отдадим твою Прохоровку, прикроем еще и авиацией.
Итак, гитлеровское командование планировало, форсировав реку Псёл в верхнем ее течении, по гряде высот развить наступление на Курск. Это был основной удар, но он должен был сочетаться с двумя другими ударами. Первый наносился из района Мелехова в общем направлении на северо-восток с тем, чтобы потом завернуть острие удара на северо-запад, к Курску. По замыслу гитлеровского командования группировка, которая состояла из трех танковых и трех пехотных дивизий, наступающих из района совхоз «Комсомолец», Красный Октябрь, должна была окружить и уничтожить наши войска южнее Прохоровки.
В районе Беленихино, Сажное, Гостищево наносился в северо-восточном направлении второй, вспомогательный удар с целью окружения и уничтожения нашей 6-й гвардейской армии и 1-й танковой армии юго-восточнее Обояни.
Таким образом, противник полагал, что после этих трех сильных ударов будут окружены и уничтожены наши войска между реками Липовый Донец и Сев. Донец, пробита брешь в обороне Воронежского фронта и открыта дорога на Курск с востока.
Для такого вывода, видимо, гитлеровское командование имело некоторые основания: оно собрало в этот район 11 танковых и 7 пехотных дивизий. Сила, конечно, большая — около тысячи танков и полмиллиона людей!
Подготавливаясь к этим ударам, гитлеровское командование довело свои дивизии до полного штата, привлекло большое количество авиации и других средств. Гитлер очень рассчитывал, что с вводом всех своих резервов 12 июля он в конце концов достигнет поставленной цели: овладеет Курском и окружит советские войска.
Надежды на удачный исход подготовленной операции еще более усилились и потому, что 11 июля на прохоровском направлении им удалось потеснить соединения 1-й танковой, 5, 6, 7-й гвардейских армий к Обояни. Настроение тогда у них сильно поднялось! Но ни Гитлер, ни его генштаб не знали тогда, что Ставка Верховного Главнокомандования скрытно выдвинула из глубины на прохоровское направление 5-ю гвардейскую танковую армию…
Интересно, что мы знали все перегруппировки гитлеровских войск, а вот передвижения 5-й общевойсковой и 5-й танковой гвардейских армий противник не заметил. Так была поставлена у нас маскировка! 5-я гвардейская танковая армия совершила почти четырехсоткилометровый переход из района Острогожска и к исходу 9 июля сосредоточилась в районе Прохоровки с целью нанесения фронтального контрудара. Армии должны были, как говорится, идти стенка на стенку в направлении Яковлево — Томаровка.
Все мы знали, что противник сосредоточивает войска в районе Томаровки. Но когда он перейдет в наступление? Это самое сложное — узнать, когда начнет. Десять — пятнадцать минут могут решить судьбу боя. Понятно, мы стремились всеми силами упредить момент их наступления, уничтожить артиллерию противника, парализовать управление, средства связи, нагнать на них панику. Данные же были у нас очень противоречивые. Одни говорили, что противник начнет наступать в девять-десять часов утра, другие — в одиннадцать, двенадцать.
Судили-рядили, доложили командующему фронтом свою обстановку, и он решил провести артиллерийскую и авиационную подготовку 12 июля с 8 часов до 8.30 по единому сигналу на всех участках контрударов.
В 8 часов 30 минут при поддержке артиллерии и авиации одновременно с востока, северо-востока, юго-запада и запада на фронте в сто — сто пятьдесят километров развернулись бои сильнейших группировок советских и немецко-фашистских войск.
С нашей стороны наступало около пяти армий. Этот удар сразу изменил положение на белгородско-курском направлении.
Сам факт артиллерийской и авиационной подготовки и начало атаки наших войск говорили о том, что наступил решающий момент на белгородско-курском направлении и что наши войска от ожесточенных оборонительных сражений перешли к решительным наступательным действиям.