— Да, видимо, он идет на Полтаву, и действительно, было бы хорошо, если бы вы ударили противнику во фланг, в бок. Набросайте план частной операции по овладению железнодорожной станцией Алексеевка и к 13.00 16 августа доложите мне на утверждение.
Штаб армии разработал план, выделил для его выполнения 52-ю гвардейскую дивизию со средствами усиления. Я доложил этот план Н. Ф. Ватутину, и он в основном остался им доволен.
Однако в это время в штаб фронта прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал Г. К. Жуков. В моем присутствии Н. Ф. Ватутин доложил ему обстановку на фронте. Я в это время сидел за столом, рассматривая карту подготавливаемой частной операции, и Г. К. Жуков обратился ко мне:
— Что это у вас, товарищ Чистяков, за стрелы?
Я доложил, что разрабатывается план частной операции, которая предполагает захват Алексеевки.
Маршал Жуков взглянул на карту и со свойственной ему поразительной способностью моментально оценить обстановку спросил меня:
— Сколько же там противника перед вами будет? Дивизия? Две? Три? Ведь под Харьковом их было четыре или пять. Вы же хотите сделать погоду с одной своей 52-й гвардейской дивизией. Вряд ли у вас что с этой затеей получится. Да, вы можете временно овладеть станцией и перерезать дорогу, но противник, идущий танковыми частями и пехотой из Харькова на Полтаву, прогонит вас с этой железной дороги, а вам нечем будет парировать его удар!
Я возразил ему:
— Вряд ли, товарищ маршал, противник повернет свою колонну. Он не должен ввязаться в такой тяжелый бой! Кроме того, командующий фронтом выделяет нам достаточное количество авиации.
— Смотрите… А что думает командующий фронтом?
— Я в основном согласен с генералом Чистяковым. Мы назначили операцию на семнадцатое августа…
— Ну, смотрите, не очень мне это дело нравится. В назначенный срок мы захватили Алексеевку, перерезали дорогу и были довольны. Однако противник вопреки нашим расчетам повернул две танковые дивизии к станции Алексеевка, и все наши попытки удержать ее не удались. С тяжелыми боями оставили мы станцию. Маршал Жуков сделал мне выговор:
— Прежде чем наступать, надо хорошо знать противника, а не соваться с одной дивизией, и то неполной. Куда же теперь противник пошел?
— Дорога идет только на Полтаву.
— Интересно, почему он на тебя не пошел дальше? На плечах 52-й дивизии он мог бы ворваться к тебе и смять твою оборону. Дельная поговорка: «Не зная броду, не суйся в воду». А на войне особенно.
Да, для меня это был хороший урок. И штаб у нас был очень сильный, и у меня кое-какой опыт, и командующий фронтом согласился с нами, а маршал Жуков оказался прав, надо было нам его послушать…
К слову говоря, мне не раз приходилось встречаться с Г. К. Жуковым, и я, кажется, немного изучил некоторые особенности его характера. Все мы знали, что, если маршал Жуков приедет в хорошем настроении, все равно распечет за какое-либо упущение, которое заметит, и уедет сердитый. А если приедет в плохом, распечет, но уедет в хорошем. При всем том маршал Жуков всегда являл нам пример незлопамятности. А я знал таких начальников, которые не только все прегрешения подчиненных за долгие годы держат в памяти, но при случае охотно вписывают их в бумагу…
С разрешения командующего фронтом штаб 6-й гвардейской армии должен был 18 или 19 августа перейти в район, находящийся в пяти — семи километрах от Богодухово, но противник утром 18 августа несколькими частями моторизованной дивизии «Великая Германия» и моторизованной 10-й дивизии из района Ахтырки на узком участке фронта нанес нам удар в направлении Богодухово и одновременно на Краснокутск, куда должен был перебраться штаб нашей армии.
Однако по каким-то причинам мы немного задержались с переездом, а если бы выехали вовремя, то непременно попали бы под удар этих дивизий, и неизвестно, чем бы все это кончилось.
Здесь мы понесли тяжелую потерю. Член Военного совета П. И. Крайнов, зная, что штаб будет в Краснокутске, и проезжая мимо, решил заехать туда, чтобы посмотреть, что это за город. С ним вместе был генерал Турбин. В это время налетела авиация противника, генерал Крайнов был тяжело ранен.
Это была большая потеря для всей армии. Кадровый политработник, П. И. Крайнов был в первых рядах армии с самого начала войны, и войска знали и любили его…
Временно членом Военного совета к нам был назначен генерал С. С. Шатилов, человек спокойный, рассудительный, но долго с ним работать не пришлось. В конце августа в армию прибыл генерал Константин Кирикович Абрамов.
О нем мне хочется сказать подробнее, поскольку человек он был особого склада. Этого крепкого сибиряка знал я давно, еще до войны. Пришел он в армию с завода, прошел путь от рядового до генерала.