Знал я, что учился он до войны в нескольких военных академиях, но всюду год-два проучится и уйдет. Видимо, хотелось ему знать как можно больше, а усидчивости не хватало. Потом я узнал, что он окончил еще летное училище и налетал более ста часов, а затем снова учился в Академии Генерального штаба.
Видел я смелых людей, но К. К. Абрамов отличался каким-то особым темпераментом, азартом. Уже будучи генералом и Героем Советского Союза, он, если можно было, не упускал случая самому участвовать в бою. Мне доложили, что под Шяуляем генерал Абрамов бегал с противотанковым ружьем за фашистским танком и подбил его. Когда же я узнал, что это был не единичный случай, отругал его. Ругаю, журю, а сам думаю: вот и из противотанкового ружья где-то научился метко стрелять… Как-то в конце войны случилось так, что пришлось ему везти меня на самолете в качестве летчика. Откровенно говоря, натерпелся я тогда страху, хотя вел самолет и посадил его генерал Абрамов мастерски.
У нас был такой порядок. За всеми начальниками были закреплены дивизии. Бывало, скажешь ему:
— Костя, твои подшефные не двигаются что-то…
Он, как правило, отвечал одно:
— Я сейчас поеду!
Ехал и разбирался всегда на месте.
Много хорошего сделал Константин Кирикович Абрамов для армии, дожил до конца войны и уже в мирное время трагически погиб. Удивительная, яркая личность…
У него было сильно развито исключительно важное для политработника качество: чужую беду или радость он воспринимал, как свою собственную, и люди, всегда чувствуя это, шли к нему с надеждой и доверием.
…К двадцатым числам августа не только для 6-й гвардейской армии, но и для всего Воронежского фронта начала складываться очень сложная обстановка. Противник, прорвав на узком участке оборону 166-й стрелковой дивизии 27-й армии, начал двигаться на восток по направлению Ахтырка, Краснокутск и вышел в тылы 52-й гвардейской дивизии генерала Таварткиладве, окружил 4-й гвардейский танковый корпус генерала П. П. Полубоярова и 71-ю стрелковую дивизию 27-й армии. Таким образом, противник остановил наши 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии, и только благодаря тому, что мы имели резервы, нам с большим трудом удалось избавиться от частичного окружения в районе Ахтырки.
Когда мы уже считали, что противник остановлен и можно продолжать наступление, мне сообщили о переходе в мое подчинение 4-го гвардейского танкового корпуса генерала П. П. Полубоярова и 71-й стрелковой дивизии 27-й армии, которые окружены противником. На меня возлагалась обязанность вывести их из окружения.
Было принято решение сделать это силами 3-го гвардейского танкового корпуса и частями 51-й гвардейской стрелковой дивизии при поддержке ночной авиации. Быстро мы установили связь с окруженными войсками и с малыми потерями вывели их из окружения.
Последующие дни 6-я гвардейская армия медленно продвигалась вперед, и угроза окружения для нашей армии миновала, хотя некоторые наши части снова побывали в окружении. Так случилось с 210-м стрелковым полком 71-й гвардейской дивизии. Полком командовал подполковник Л. Я. Минин, которого я хорошо знал. Это был молодой кадровый офицер. Я его много раз видел в самых трудных боях, всегда ои был подтянут, спокоен, хотя возможно, что внутри у него все кипело, но он хорошо умел владеть собой.
Когда подполковник Минин получил приказ о выходе из окружения, он собрал командиров и объявил им свое решение:
— Атакуем противника на рассвете. Наш внезапный удар должен обеспечить успех выхода. С фронта нам помогут артиллерией, танками и живой силой. Задача нелегкая, но пусть это не страшит вас. Мы выполним свой воинский долг перед Родиной.
Офицеры разошлись, и ночью полк бесшумно выдвинулся на исходные позиции для броска в атаку. Незаметно для противника гвардейцы подползли к его окопам и, забросав гранатами, кинулись в атаку. Они уже прошли первую траншею, но в это время подполковника Минина ранило в обе ноги и он упал. Подбежавшему санитару он приказал найти начальника штаба полка и привести к нему. Когда тот пришел, он сказал:
— Подготовьте знамя и дайте его мне. Пусть меня поднимут автоматчики, я обопрусь на них и сам пойду в атаку.
Автоматчики подняли своего командира, и он со знаменем повел полк. С боем полк прорвал и вторую линию противника. Автоматчики продолжали нести раненого командира вперед и вперед. Однако случилось так, что Л. Я. Минина снова ранило, и притом смертельно, но автоматчики продолжали нести командира впереди полка, и полк при нашей поддержке вышел из окружения.