В первый же день приезда командующий артиллерией армии генерал Г. А. Макаров спросил меня:
— Товарищ генерал, где же, когда вы воевали тут, артиллеристы выбирали наблюдательный пункт? Видимости никакой из-за этого леса!
— Наблюдательные пункты не только артиллеристов, но и общевойсковых начальников делали на макушках деревьев, — ответил я, — а маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов как-то рассказал нам, что в 22-й армии на макушках деревьев организовали не только НП, но и устроили огневую позицию для противотанковой пушки. И видимость была хорошая, и обстрел замечательный. Пушка подбила два или три танка противника, но потом при очередном выстреле сама свалилась с дерева со всем расчетом!
Я понимал, что в лесу артиллеристам будет трудно, и утешил Георгия Андрияновича:
— Ничего, год-два повоюем в лесах и болотах — привыкнем и мы.
Генерал Макаров вздохнул:
— Неужели, товарищ командующий, вы думаете, что нам придется воевать здесь не только зимой, а и летом? В этих болотах нас же комары загрызут до смерти!
Я ответил ему:
— Не загрызут! Поглядите, какой в моей родной области здоровый народ. Спросите любого калининца, хотел бы он поменять свои места на украинские? Да ни за что! Его на канате туда тащи, а он обратно убежит, хоть тут комары да болота…
Лесисто-болотистая местность доставляла не только одни огорчения. Имела она и свои преимущества, причем немаловажные: здесь можно было хорошо замаскироваться, особенно от авиации, да и танки противника разве могли так идти, как под Белгородом?! Новыми условиями местности особенно были довольны разведчики, которые говорили:
— Как хорошо тут — куда хочешь, туда и пойдешь! А насколько легче достать в лесу «языка»…
Труднее было саперам. Как-то ко мне зашел генерал Кулинич в настроении довольно подавленном, что бывало с ним весьма редко. Разложил он на столе свои схемы, расчеты и стал доказывать мне то, что я сам давно знал:
— Не только в низменностях, но и на склонах некоторых высот достаточно лопатой углубиться в грунт на двадцать — тридцать сантиметров, как появляется подпочвенная вода…
Пока армия сосредоточивалась и до начала операции еще оставалось время, мы начали вести подготовку к боевым действиям в новых условиях. Особое внимание уделялось изучению разделов уставов, наставлений, посвященных вопросам ведения боевых действий в условиях лесисто-болотистой местности. Командирам и политработникам пришлось немало потрудиться над тем, чтобы побороть у людей боязнь лесов и болот. Для нас это была особо важная задача, так как в армии находилось много уроженцев из степных районов Средней Азии и Украины.
В первых числах ноября 1943 года в штаб армии приехал командующий фронтом М. М. Попов и ввел нас в обстановку, сложившуюся перед 2-м Прибалтийским фронтом. Он рассказал:
— Немецкое командование сконцентрировало свои силы южнее, юго-западнее и западнее Невеля, у так называемой невельской бутылки. Образовалась эта «бутылка» в октябре сорок третьего года, когда войска Первого Прибалтийского фронта под командованием генерала А. И. Еременко наступали на город Пустошка, что в семидесяти километрах западнее Невеля. Соединения третьей ударной армии продвинулись до шестидесяти километров. Противник контратаковал их во фланги, пытаясь окружить вклинившиеся соединения, но сделать этого не смог. Северо-западнее Невеля остался коридор, «горлышко бутылки», шириной пятнадцать — двадцать километров. Ныне враг беспрестанно держит его под артиллерийским и минометным обстрелом, стремится замкнуть кольцо. В «бутылке» обороняются войска третьей ударной армии и третий кавалерийский корпус.
Через несколько дней после приезда М. М. Попова мы получили директиву фронта, в которой излагался замысел операции. 6-я гвардейская армия должна была прорвать оборону противника северо-восточнее Невеля, разгромить войска 43-го армейского корпуса, обороняющегося в дуге Новосокольники — Невель, а затем выйти на соединение с 3-й ударной армией генерала К. Н. Галицкого, которая должна была нанести удар из района Невеля в общем направлении на северо-восток. Конечная цель армейской операции — расширение горловины «бутылки». В директиве командующего фронтом было указано, что НП командующего 6-й гвардейской армией должен быть севернее Невеля. Это означало, что мне предписывалось въехать в эту самую «бутылку». Такое решение мне показалось не совсем правильным, и я постарался доказать М. М. Попову, что командарму не следует въезжать в «бутылку», так как основные силы армии оставались вне ее. Мне же, находясь внутри, будет трудно управлять войсками. Однако Маркиан Михайлович со мной не согласился, и я с оперативной группой отправился через горловину в «бутылку».