— Холодновато?
— Ничего, товарищ генерал, — отвечали они, — нам здесь холодновато, а нашим товарищам, которые наступают без танков, жарковато! Надо поскорее навести мосты, чтобы пропустить танки. Тогда и нашим наступающим будет по-холоднеее.
Да! Саперы хорошо понимали, каково пехоте лезть по метровому снегу. Вскоре мосты были готовы, и по ним двинулись танки и артиллерия. Тут же у мостов я вручал многим саперам правительственные награды.
К исходу 1 января наши войска полностью очистили от противника западный и северо-западный берега озера Каратай и захватили плацдарм на противоположном берегу озера Большой Иван.
Серьезную услугу оказал в эти дни армии сержант Пархоменко, который был послан в тыл противника корректировать огонь. По его корректировке наши артиллеристы вели огонь, и противник понес большие потери в живой силе, а особенно в артиллерии. Без Пархоменко мы бы их не достали.
Четыре дня ходил сержант Пархоменко по тылам противника, на пятый день его ранило в живот, и только случай помог ему остаться живым — на него натолкнулись наши разведчики. Я навестил сержанта Пархоменко в госпитале. Он рассказал мне, как ходил по тылам, а потом добавил:
— Как только подлечусь, снова пойду корректировать. Пока воюем в лесах, надо заниматься этим делом…
2 января войска армии, перейдя всеми силами в наступление, продвинулись на 6–10 километров. За два дня мы освободили около 30 населенных пунктов. Можно даже сказать, бывших населенных пунктов, потому что все деревни и села фашисты полностью разрушили. О том, что на этом месте было человеческое жилье, напоминали лишь закопченные печные трубы, торчащие из-под снега, безмолвные символы народной беды. Не только людей, но ни одной собаки или кошки на пепелищах, все мертво.
Мы предполагали, что местные жители прячутся по лесам, поэтому, как делали это уже не раз, разбросали с самолета в лесах листовки, где сообщали местным жителям, что мы заняли такие-то населенные пункты и они могут возвращаться домой. Смотришь, через день-другой начинают выходить люди из лесу, строить на пепелищах землянки.
С какой болью в сердце смотрели воины нашей армии на своих соотечественников! Закутаны во всякое тряпье, еле-еле передвигают ноги. Кто худой до предела, кто опухший от голода, помороженные, больные. О детях и говорить не стану…
И вот эти люди, казалось замученные дальше некуда, на следующий день или тут же направлялись к нам с просьбой:
— Товарищи, чем мы можем вам помочь? Может, хоть снег разгребать или еще что?
Я тогда попросил начальника тыла генерала Черенкова изыскать возможность прежде всего одеть детей и накормить их. Генерал Черенков и без меня все это понимал и старался сделать все, что мог, и даже сверх возможного.
Из лесов выходили партизанские отряды. Часть партизан оставалась на местах работать в органах Советской власти, а часть уходила с нами. Партизан, которые влились в нашу армию, мы назначали в разведподразделения, так как они хорошо знали лес, местность.
…Утром 14 января 1944 года после мощной артиллерийской подготовки перешли в наступление войска Ленинградского и Волховского фронтов. Двумя днями раньше в это наступление включились и войска 2-го Прибалтийского фронта, которые наносили удар на Старую Руссу, Холм, Новосокольники. Уже в первые дни наступления войска 6-й гвардейской армии овладели участком железной дороги Великие Луки — Невель, несколькими мелкими населенными пунктами, а также большим отрезком Ленинградского шоссе западнее Невеля. Этим город Невель и невельский железнодорожный узел мы обезопасили от артналетов.
Всю зиму 1944 года войска 6-й гвардейской армии продолжали вести тяжелые наступательные бои, продвинулись примерно на 100 километров, освободив более 300 населенных пунктов.
В бой за родную Белоруссию
В начале февраля 1944 года я получил директиву Генерального штаба о том, что 6-я гвардейская армия передается в состав 1-го Прибалтийского фронта, которым командовал генерал армии Иван Христофорович Баграмян. С ним мне никогда не приходилось встречаться, и я спросил о нем у Маркиана Михайловича.
— Иван Христофорович хороший, очень душевный человек, — ответил мне Маркиан Михайлович. — Он начал свою службу еще в первую мировую войну и отлично знает свое дело. В общем, Иван Михайлович, если войска твои выполнят боевую задачу хорошо, а в армии будет хороший порядок и дисциплина, к такой армии и ее командарму любой командующий фронтом станет относиться со вниманием и уважением. Ваша армия имеет большой боевой опыт, хорошо сколочена, поэтому я надеюсь, что вы с Иваном Христофоровичем сработаетесь и поймете друг друга.