Затем я доложил о состоянии нашей армии и сделал заключение, что имеющимися силами армия в состоянии выполнить поставленную задачу.
Маршал А. М. Василевский сказал:
— Вашу армию, товарищ Чистяков, я хорошо знаю. Вам было трудно под Сталинградом и Белгородом, но не думайте, что тут будет легче прорвать оборону, которую противник готовил три года. Причем вы должны, прорвав оборону, тут же в быстром темпе форсировать Западную Двину. Вы должны обеспечить своим правым флангом не только основную группировку Первого Прибалтийского фронта, но тем самым и всю Белорусскую операцию. Поэтому вам нужен, как никогда, высокий темп наступления. Сделайте все, чтобы была сохранена внезапность вашего главного удара. А теперь доложите, как думаете громить противника…
По опыту я знал, как важно хорошо сделать первый доклад при новом командующем фронтом. Если пройдет он неудачно, это впечатление останется надолго, и трудно будет от него избавиться. Я сильно волновался и довольно долго не мог подавить волнение и лишь после того, как развесил карты, так хорошо подготовленные нашим штабом, взглянул на них, почувствовал себя увереннее.
Представитель Ставки Верховного Главнокомандования и командующий фронтом внимательно выслушали мое решение и в основном его утвердили, попросив меня еще раз обратить внимание на темп наступления.
А. М. Василевский спросил меня:
— А как, товарищ Чистяков, настроение личного состава? Навидались гвардейцы, что тут творили фашисты с мирными жителями?..
Я доложил:
— Настроение в войсках хорошее, боевое. На беду нагляделись…
Да, действительно насмотрелись советские воины, сколько горя принес немецкий фашизм нашему народу. В армии в это время было много военнослужащих, уроженцев тех районов, которые нам пришлось освобождать, и тех, которые еще терзал лютый враг. Я дал распоряжение, правда негласное, чтобы те, у кого есть родные в близлежащих селах, сходили бы туда, повидались, послушали рассказы односельчан о том, как им жилось при фашистах, а потом рассказали товарищам.
Сам я здесь, в Белоруссии, впервые увидел, когда мы входили в освобожденные села, детей с бирками на шее. Наши воины кидались к детям, чтобы поскорее снять эти бирки, но дети отбивались, плакали:
— Дяденька, не снимай! Немцы увидят, меня расстреляют…
Местные жители рассказывали, какие развлечения устраивали фашисты: соберут мальчиков и девочек на площади, по команде заставят их бежать и спускают на них собак. Не одного ребенка затравили собаками!
Когда я закончил доклад, И. X. Баграмян повесил карту с условными обозначениями и сказал:
— В отмеченных на карте районах активно действуют партизаны, которые имеют задачу от штаба партизанского движения оказать нам серьезную помощь. Они будут подрывать мосты, железные дороги, помогать вам в качестве проводников, разведчиков. Учтите только, что могут быть провокаторы. Штаб партизанского движения предупредил нас, чтобы мы тщательно проверяли документы.
20 июня 1944 года я отдал распоряжения дивизиям первого эшелона ночью вывести войска в предысходное положение и занять рубежи, подготовленные частями 154-й стрелковой дивизии. Наша артиллерия пристроилась к батареям и дивизионам, стоящим на участке 154-й стрелковой дивизии, так как у них уже цели были пристреляны.
В ночь на 22 июня все командиры полков, дивизий, корпусов, в том числе и я, были на наблюдательных пунктах. Ночь на 22 июня! Три года назад фашисты напали на нашу страну. Много мы пережили и вот теперь гоним их, да как гоним!
С наступлением темноты 16 усиленных батальонов нашей армии направились к траншеям, где располагались войска 154-й стрелковой дивизии. Они должны были с боем уточнить истинное начертание переднего края противника, расположение огневых средств в стыках между частями, которые мы за короткое время рекогносцировки точно определить не смогли. Ночь июньская коротка, нужно идти быстро, 4–5 километров в час, да так, чтобы ни шороха, ни стука, будто никого и нет. Надо ли говорить, как волновались мы на командном пункте! У всех одна мысль: узнает ли противник о продвижении наших усиленных батальонов, о том, что мы, целая армия, пришли на то место, где стояла одна дивизия?! Узнает, бои будут куда тяжелее, куда больше будет жертв.