— Поучитесь у сто пятьдесят восьмого полка!
…К рассвету полк стал выходить из болота. Если бы какая-нибудь старушка увидела мокрых, грязных, облепленных тиной солдат и офицеров, вылезающих из болота, наверняка подумала бы, что это черти или водяные! А воины наши на ходу вылили воду из сапог и ускоренным шагом двинулись к селу Выгорки, решительно атаковали противника и пошли дальше, к сиротинскому узлу сопротивления. Противник никак не ожидал, что можно преодолеть болото ночью, поэтому он не был готов к отражению такого удара. Атакой в южном и юго-западном направлениях части 51-й и 67-й гвардейских стрелковых дивизий при содействии 158-го гвардейского стрелкового полка с тыла утром 23 июня овладели Сиротином.
Удачный маневр 158-го гвардейского стрелкового полка способствовал общему успеху наступления не только 23-го гвардейского стрелкового корпуса, но и всей армии.
В первый день наступления, 23 июня, во взаимодействии с частями 43-й армии мы прорвали оборону противника на глубину 16–18 километров, расширив прорыв на 15–20 километров. Как правило, все опорные пункты противника, а в большинстве своем они были расположены на дорогах, мы обходили лесом, потому что гитлеровцы боялись этих лесов как огня: там активно действовали партизаны.
Такой высокий темп наступления в конце концов привел к тому, что гитлеровцы в какой-то степени потеряли управление войсками. Все их попытки задержать контратаками наше наступление мы отбивали. К вечеру противник, подтянув резервы из Полоцка, попытался оторваться от наступающих наших частей и организовать оборону на левом берегу реки Западная Двина, но сделать это ему было очень трудно: лесом, как я говорил, он идти не мог, а на дорогах господствовали летчики 3-й воздушной армии генерал-лейтенанта авиации Н. Ф. Папивина.
На пути наступления соседа справа, 43-й армии, в селе Шумилино оказался сильный опорный пункт. Село стоит на возвышенности, и гарнизон противника, имея мощную артиллерию, упорно сопротивлялся. Этот опорный пункт не входил в полосу наступлений нашей армии, но поскольку он сдерживал не только соседа, но и наступление нашей 71-й гвардейской стрелковой дивизии, я приказал командиру дивизии генералу И. П. Сивакову обойти опорный пункт и во взаимодействии с частями 43-й армии разгромить противника, что и было исполнено.
Рано утром 24 июня части 6-й гвардейской армии возобновили стремительное наступление. До Западной Двины нам оставалось пройти 15–20 километров. Гитлеровское командование понимало, что потеря рубежа на Западной Двине грозит им серьезными последствиями, поэтому противник дрался за каждый рубеж, не жалея сил и средств, чтобы удержать его. Фашисты бросали в бой все имеющиеся резервы вплоть до строительных батальонов, только бы сдержать наше наступление и успеть оборудовать рубежи на Западной Двине. Но уже ничто не могло остановить стремительного продвижения наших корпусов.
Частенько в эти дни позванивал мне командующий фронтом И. X. Баграмян:
— Ускорьте, ускорьте темп наступления!
Я и сам понимал, что значило бы подойти к Западной Двине с опозданием — противник сумеет хорошо подготовиться на берегу. Придется долбить его оборону, а это потребует куда больше сил, а главное — жертв. Поэтому мы принимали все меры к тому, чтобы быстрее и быстрее продвигаться вперед, не ввязываясь в бой за каждый укрепленный пункт. Шли параллельными дорогами в лесу, чтобы только как можно быстрее добраться до берега реки.
Чем ближе мы подходили к реке, тем сильнее враг оказывал сопротивление. Для успешного форсирования с ходу были созданы передовые отряды, усиленные истребительно-противотанковой артиллерией и танками, которые должны были форсировать реку, захватить плацдармы и удерживать их до подхода главных сил дивизий.
Примерно в 13–14 часов 24 июня начальник штаба армии генерал В. А. Пеньковский доложил мне, что передовые отряды всех корпусов вплотную подошли к реке Западная Двина. Присутствующий при этом командующий артиллерией фронта генерал Н. М. Хлебников, пораженный такой новостью, воскликнул:
— Вот это номер! По плану операции армия должна была подойти к реке Западная Двина на третий день, а их, глядите, аллах занес на второй день!
Я забеспокоился. С одной стороны, конечно, такой темп наступления был хорош, а с другой — плох, потому что подвоз переправочных средств был запланирован на третий день операции, и я знал, что они находились за 30–40 километров. Да тут еще, как назло, пошел дождь, дороги забиты войсками — беда…