В этот момент с лица мужчины окончательно слетела маска стального, уверенного в почве под ногами человека, а из его уставших глаз полились горькие отцовские слезы. Он упал на колени и стал сотрясаться с каждым шумным вздохом. Зрэнг поднял лицо на служителя и только сейчас, при блеклом освещении подвала, стали заметны синие круги на лице. В его глазах было столько отчаяния и боли, сколько не могла бы принести ни одна самая изощренная пытка в этом мире. Служитель быстро наполнил граненный стакан, стоящий на столе неподалеку, святой водой из собственной фляжки и подал его мужчине. Однако руки того настолько тряслись, что отцу пришлось чуть ли не силком вливать жидкость в кривящийся в болезненной усмешке рот. Сделав несколько глотков, Зрэгн опустил голову и притих. Артемий решил не терзать его вопросами, которых после рассказа управителя появилось не менее десятка, и продолжил подготовку к обряду в абсолютной тишине.
- Я найду убийцу сына. Я сделаю это, чего бы мне не стоило. Во имя моего мальчика... - голос мужчины звучал тихо, но служитель не сомневался в искренности и силе его намерений.
- Зрэнг, я проведу обряд и отслужу молитвенную по усопшему — это я вам обещаю. Вашего сына и всех предыдущих жертв поразила совсем не чума и не похоже это на злорылок. Если не остановить это, люди продолжат погибать, - закладывая ладан в чашу, сказал служитель.
- Мой сын был семинаристом. Он хотел через год, когда все юноши могут стать послушниками, уйти в монастырь. Я знаю, что преподобный много с ним об этом беседовал. Мой сын, как и несколько других семинаристов после помогали читать молитвы по покойному пекарю Роланду и по преподобному Йонну.
- Где его нашли? - поинтересовался служитель, пододвигая ближе к себе молитвенную стойку.
- Ариса я нашел ночью со стражей в месте, которое горожане называют темными переулками.
Служитель закончил с инструментами и повернулся к управителю.
- Знаете, сначала я думал, что свечи горят, потому что вы суеверны, а теперь понимаю, что вы заботливый отец, который охраняет покой своего ребенка.
Управитель явно не ожидал услышать таких слов и ничего не ответил, но в его молчании чувствовалась бесконечная благодарность.
- Сейчас я вынужден попросить вас уйти. Как только закончу, обязательно сообщу. Теперь ступайте.
Послышались тихие шаги и, как только захлопнулась дверь, служитель отбросил мешковину на пол.
Глава 3
Артемий пристально изучал тело, лежащее перед ним. Оно целиком было покрыто небольшими черными пятнами, чем-то напоминающими сотню отпечатков пальцев. Будто кто-то с силой сжимал каждый сантиметр нежной кожи и не останавливался, пока не появились темные кровавые отметины. Но гематомы были не самим пугающим фактором, весь ужас забирали на себя пустые черные глазницы. Чудилось, что они смотрели на тебя и видели насквозь, а кровавые подтеки на щеках казались слезами боли и несправедливости от столь жестокого и внезапного убийства. На лице юноши застыл страх, а приоткрытый рот выдавал вырвавшийся предсмертной крик. Служитель задумался у всех ли погибших отсутствуют глаза и решил после обряда отправится за ответами к лекарю.
Следующие часы могли стать роковыми для Артемия. Обычно, обряд проходил в тишине и спокойствии, но отпевать человека, погибшего под влиянием злых духов, было опасно даже отцу. Артемий не предполагал, что может произойти, но чувствовал, что стоит быть внимательным, так как за окном уже наступила ночь. Служитель несколько раз глубоко вздохнул, взял в руки молитвенник и начал читать. Звуки молитвы наполнили комнату, тени пританцовывали в такт Слову Божьему. Не отрываясь от чтения, Артемий подошел к деревянным полкам и взял одну из многочисленных горящих свечей и поднес ее к ладану. Теперь к первому запаху плавящегося воска добавился легкий аромат кедровой смолы, смешиваясь и дразня чувствительные ноздри. Первая часть обряда подходила к концу: в ее завершение служитель достал мширское масло и кисть, чтобы нарисовать крест на теле покойного. Стоило ему только протянуть руку и коснуться лица юноши, как по спине резко пробежал холодок и все мышцы резко напряглись. Спокойствие уступило настороженности, а тело служителя превратилось в сплошную пружину. Однако Артемий не остановился ни на секунду, продолжая уверенно и четко читать молитву. Кисть провела четкую линию от лба к груди покойника, и параллельно ей, чья-то рука прочертила туже дорожку на спине служителя. Артемий застыл. Над его правым ухом послышалось сбитое дыхание. Единственное, что ему оставалось – это продолжать, иначе наутро здесь найдут уже два трупа. Приступив к псалму, служителю удалось продвинуть руку дальше по намеченному кресту, но и таинственная сила не отступала, безобразно свободно вырисовывая непонятные узоры и письмена на Артемии. Каждой клеточкой тела он чувствовал эти обжигающие, колючие и усиливающиеся с каждым «мазком» прикосновения. Свободную руку служитель запустил в рясу и достал арагонское масло. Продолжая читать молитву, Артемий перевел взгляд на сосуд: желтое масло внезапно стало красным.