— Вы, ангел? — испуганно и дрожа, спрашивал Гари.
— Да, ангел, служащий в распределительном отделе совета, — согнувшись к столу и открыв в нём небольшой ящик, ответила она.
— В распорядительном совете? Что? У вас что, тут есть иерархия? — всё также дрожа, но и ещё удивляясь, вопрошал Гари.
— Да, конечно, везде должен быть порядок. Не отвлекайте, — махнув на него рукой, что напоминала человеческую, но сияющую прекрасным светом, стала она рассматривать тонкую книжечку, которая напоминала личное дело. — Итак, душа номер 3054365353395873 — это вы? Покажите ваш мешочек.
— Вот, — Гари протянул к ангелу тканевый мешок и положил его на стол.
— Хорошо, на вес четыре смертных, может три. Сейчас откроем… — она начала развязывать тугие верёвки, а когда закончила, из мешочка забил яркий свет, который уходил далеко ввысь. — Да, так и думала. Вы направляетесь в Ад. Есть какие-то вопросы?
— Как в Ад?! — схватившись за голову, кричал Гари. — За что?
— В Ад вы попадаете за грехи. Есть смертные грехи (Чревоугодие, Блуд, Алчность, Гнев, Тщеславие, Гордыня и Гнев). За два или более, человек отправляется в Ад. У вас их четыре.
— Гнев, Алчность, Тщеславие и Гордыня. Был бы хотя бы один, можно поспорить, отправить ваш мешочек в Высший совет ангелов, потом, если они даже не решили, что делать, то берётся книга грехов, и сам Он всё скажет.
— А почему не Он это делает? — покусывая пальцы и пытаясь отсрочить мучения, продолжал спрашивать Гари.
— Так-то у Него тоже свои дела есть! Или вы думаете, что Он должен рассматривать каждое дело по каждому человеку? — с тихим смешком сказала она, убирая папку в стол.
— А какие у Него дела? — пытаясь втиснуться поглубже в кресло, говорил Гари.
— Тебе не дано знать! — грозно ответила она, слегка взлетев на призрачных крыльях и позорно указывая пальцем. — Всё, довольно! Тебя ждёт Мефистофель!
— Не-е-е-т.
Кресло под ним пропало, а его тело отяжелело и начало падать в бездонную тёмную бездну. Он долго падал и кричал, надеясь, что кто-то услышит его зов. Но только некие белые руки пытались прикоснуться к нему, желая разорвать на части. Гари никогда не был испуган настолько. Ему казалось, что ещё чуть-чуть, и его сердце остановиться.
И вдруг тьма быстро окончилась, и он смог мельком осмотреть расплывающийся образ окружения. Это огромная пещера, в которой из потолка вечно стекает лава, а в дырах пола сидят тёмно-красные существа, что пытают белые иссохшие трупы, что одеты в коричневые балдахины.
Но экскурсия была не долгой. Падение прекратилось мучительной болью. Тело Гари упало на твёрдый каменный стул, в сиденье которого вбиты ржавые гвозди, острым концом вверх. Они проткнули седалище грешника насквозь, каждый момент принося невероятную агонию.
Он начал осматривать себя, в надежде выбраться из этой западни, и увидел, что его тело также преобразовалось в иссохший труп с разлагающейся кожей. А поверх этого ужаса надет дырявый коричневый балдахин, а также ржавая подвеска, изображающая некий иероглиф или мистический знак. А за каменным столом, что в сколах, переливается всеми оттенками крови, сидит зрелый мужчина с бордово-красными глазами. Он одет в плащ, схожий с халатом, прямо на голое тело, из-за чего видна грудь, что выглядит как груда обсидиана, которое криво сплавили. По всей длине рук висят странные золотые браслеты, рисунки которых будто ожили и, как сломленные души грешников, переливаются по бесконечному кругу Сансары. И только лицо сохраняло человеческий образ: белоснежные зубы, гладкая кожа, маленький нос и короткие чёрные волосы.
— Душа номер 3054365353395873, не так ли? — сладкий и мужественный голос донёсся изо рта, прикрываемого телесного цвета губами.
— Д-д-да, а вы С-с-с, — Гари задрожал ещё сильнее, и стук зубов не давал сказать ни слова.
— Что холодно? Может, подогреем тебя? — мужчина грозно рассмеялся, а из трубок, что стояли под креслом, начал испускаться напалм, опаляя кожу Гари.
-А-А-ААА-А! БОЛЬ! — истошно кричал грешник, пытаясь спрыгнуть с гвоздей, но чем больше он ёрзал, тем больнее ему.
— Всё, всё хватит, — махнув рукой, сказал красноглазый, и огонь выключился. — Так что ты хотел спросить?
— Ты… Вы Сатана? — неуверенно, вполголоса, спрашивал Гари.
— Сатана, Мефистофель, Дьявол, Вельзевул, как тебе больше нравиться? — стуча пальцами по столу, отвечал Воланд*.
— Мне… Я… не знаю, — изнемогая от боли, пытался связать хоть два слова Гари.
— Понял, а почему такой вопрос появился? — нагнувшись к мученику и почёсывая его подбородок острыми, чёрными когтями, говорил Дьявол.
— Ну… вы не похожи на воплощение тьмы. Я думал…
— Ты думал, я буду…
Мефистофель прервал Гари, и его тело начало ломаться, разрывая кожу лица и камень тела. Через несколько секунд злобного смеха, в огромной комнате стояло двенадцати-метровое чудище. Его голова похожа на козлиную, с парой громадных, витиеватых рогов, а глаза продолжали гореть красным сиянием, что освещало потолок. Поджарое тело с кучей колотых и рубленых ран продолжалось изогнутыми внутрь ногами, похожими на копыта. А за громадной тушей раскинулись широкие, тёмные, но рваные крылья, с которых начала сыпаться пыль.
— Таким? — тяжёлый и низкий голос огласил всю комнату.
— Ну да, наверное… — вжавшись в кресло, будто уже не замечая гвоздей и боли, тихо произнёс Гари.
— Ладно, хватит… — тело Воланда вновь свернулось в человеческое, и он начал что-то искать в ящике стола. Вскоре Дьявол нашёл ту же папку, что была на небесах, а также толстую кожаную книгу и стал пристально вглядываться в них. — Так, четыре смертных, тысяча страниц мелких… Ну, четвёртый круг, шесть веков страданий. Да, правильно — это ваш приговор! — он грозно рассмеялся, указывая на окно, что выходило на вечно спорящих и дерущихся людей.
— Шесть веков! — изумлённо кричал Гари, стараясь привлечь внимание Сатаны.
— Да, это норма. Тут в папочке есть «Таблица Исчисления Страданий»™, сокращённо ТИС, — открыв тонкую папку, в которой была фотография Гари, Мефистофель указывал на небольшую таблицу с цифрами. — Так что, всё по «Закону Божьему»™.
— То есть даже в аду есть бухгалтерия со своими правилами? — от удивления боль почти пропала, да и тело грешника уже привыкло к ней, и он смог более-менее нормально говорить, а в голове, наконец, появилась ясность мыслей.
— Конечно! Или мы тут на своё усмотрение всё должны делать?! Не смеши. Это старый Дядька всё придумал и даже дал каждому такую работу, чтобы самому ничего не делать! Вот же… — ударив кулаком по столу, Дьявол успокоился и поправил съехавшее пальто.
— У меня, кстати, такие же ощущения от своего начальника были. Вечно давал задания, а сам ничего не делал! — расслабленно, будто говоря со знакомым, отвечал Гари.
— Да ладно! У людей тоже такая иерархия появилась?! — удивлённо и заинтересованно спрашивал Дьявол.
— Да какая ещё! Тебе, чтобы получить справку о том, что ты здоров, надо двадцать пять врачей оббежать, да ещё собрать тридцать подписей, дабы ты мог устроиться дворником! — размахивая руками и с раздражением, отвечал Гари.
— Классно! Люди тоже скатились в эту пучину бумаг! — опереевшись на локти, продолжал слушать он Гари.
— А, кстати, почему у тебя нет прислужников по бумажным делам? У Него целые советы и отряды ангелов-бухгалтеров, что всё делают, а ты что хуже? — Гари почувствовал, что слегка переборщил, и это может разозлить Сатану, но что не сделаешь, чтобы не отправиться на шестивековые страдания.
— ЭЙ! У меня есть бесы, что приносят всё, что захочу, а также демоны, пытающие людей! — горделиво ответил Воланд.
— Это всё хорошо, но по делам о грешниках тебе приходиться разбираться самому. А Он даже не прикасается к этим папкам, понимаешь? — пытаясь вызвать зависть у Тёмного Лорда, задиристо говорил грешник.