6. Милая сестра
- Десмонд, я... Я не понимаю. С того времени, когда Сибилла Макэлрой в последний раз бывала в Крендерфорд-хаусе, она почти не изменилась: такая же тонкая и изящная, она, несмотря на наличие четверых детей, продолжала оставаться олицетворением женской красоты. Сегодня на балу, как это подобает благовоспитанной леди, миссис Макэлрой вела себя невозмутимо и сдержанно, но её взгляд, взвинченный и в какой-то мере злой, говорил о совсем ином. - Сибилла? - в отличие от жены, Десмонд был спокойным и даже безмятежным: мысленно он уже давным-давно покинул зал, отправившись в курительную комнату за очередной партией игры в покер. - Десмонд! - у миссис Макэлрой подобное безразличие вызывало раздражение: она, нервно цокнув языком, обратилась лицом к мужу. - Ты разве не видишь этого? Десмонд, мне кажется, но кое-кто забыл о нашем уговоре. Макэлрой, тяжело выдохнув, медленно провёл взглядом по залу, остановив его на одной из вальсирующих пар. - Гарленд? - едва не поперхнувшись, молвил он. - Именно, - прошипела женщина, принявшись нервно обмахиваться веером. - Но это всего лишь танец, дорогая, - Макэлрой старший улыбался, что ещё больше злило Сибиллу. - Кстати, с кем это он танцует? Не может быть... Неужели это племянница мистера Клементайна? - Да... Конечно. Племянница, - пренебрежительно бросила миссис Макэлрой, вспомнив их разговор с сестрой семилетней давности. - Юная Хартли выросла, и, кажется, теперь успешно этим пользуется. Кстати, весьма любопытно, почему она не встречала нас у лестницы, как полагается, вместе с хозяйкой? - Сибилла, немедленно прекрати. - Десмонд, до этого радостный и беззаботный, резко сменился в голосе. - Это выходит за все рамки. - Нет уж. Хорошо, что Рашель не видит этого, - миссис Макэлрой презрительно поморщилась. - Кстати, что-то она задерживается. Николас сказал, что отправил её с компаньонкой в одну из комнат, чтобы та приняла лекарство, но... - Десмонд, умоляю тебя. Не упоминай об этом. - Сибилла резко перешла на шепот. - Ты хочешь, чтобы нас кто-то услышал? Она вернётся с минуты на минуту. И надеюсь, что Гарленд младший опомнится и пригласит её на танец. Ты сам прекрасно знаешь, в каком мы финансовом затруднении, и этот брак будет нам очень выгоден. В прочем, как и самому Герберту Гарленду. - Я ему не обещал, что всё получится, - осипшим голосом проговорил Макэлрой. - Но если он выполнит условие, я сделаю всё возможное, чтобы его старшего сына не упрятали в тюрьму за его хитрые проделки... Питер молодой и импульсивный, но не настолько глупый, чтобы подставлять собственного отца. - Очень надеюсь на его благоразумие, а иначе... Иначе... Всё. Даже думать об этом не хочу, - Сибилла тут же умолкла, бросая испепеляющий взор на ни о чём не подозревающих молодых людей, продолжавших кружить в танце.
* * *
Хартлей вальсировала на удивление грациозно и умело, и, казалось, теперь ей не о чём было беспокоиться. Шаг за шагом, движение за движением - он вёл её в танце легко и уверенно, и всё его внимание было приковано только к ней одной. Но Хартли словно не замечала этого: её мысли, догадки и воспоминания, подобно тонким разноцветным нитям, спутались между собой в единственный отчётливый образ. Мерзкий образ надменного круглолицего мальчишки, до боли ненавистный и такой отвратительный, снова возник в её памяти: она то и дело сравнивала его с ним, чужим и в одночасье таким знакомым, стоящим поодаль с бокалом вина в руке и всем своим видом показывающим абсолютное безразличие ко всем и ко всему, что его окружает. Нет, этого не может быть. Это всего лишь нелепое совпадение. По крайней мере, Хартли всем своим существом желала убедиться в этом. Едва заметно повернув голову, она покосилась в сторону оркестра, но, к счастью или нет, вблизи никого не обнаружила, кроме пожилого джентльмена, неспешно попивающего виски. Танец, который казалось, длился целую вечность, наконец-то закончился. Светловолосый незнакомец, проводив Хартли на место, галантно поклонился, но, так или иначе, не собирался уходить. По крайней мере, сейчас. - Вы превосходно танцуете, мисс. Хартли на мгновение опешила, никак не ожидая услышать подобные слова, но, тем не менее, не растерялась, ответив лёгким кивком и сдержанной улыбкой. - Надеюсь, это не последний наш с вами танец, - едва слышно прошептал он, и, поклонившись ещё раз, поспешил присоединиться к компании джентльменов, стоящих у стены напротив. Казалось, даже после произнесённых незнакомцем слов, которые можно было вполне принять за комплимент, Хартли оставалась абсолютно безразлична. К тому же буравящий взор Элайзы начинал порядком выводить из себя: Клементайн не могла понять, чего в этом взгляде было больше - то ли озорного любопытства, то ли откровенной девичьей зависти. - Что? - не выдержав, выпалила Хартли, уставившись на подругу, которая вмиг отвела глаза, как-то странно улыбнувшись. - Вы даже не представляете, как вам повезло, мисс Клементайн. Теперь Хартлей была уверена, что с догадками про зависть она не прогадала: за всё это время мисс Миллиган оставалась одна, ибо на танец её так никто и не пригасил. - И в чём же заключается моё везение? В том, что некий джентльмен решил пригласить меня на танец? И да, дорогая Элайза, если тебя это успокоит, могу сказать, что он, как по мне, довольно неказистый. - Неказистый? - воскликнула мисс Миллиган, поспешив прикрыть рот ладонью. - Да это же сам мистер Гарленд! Теперь Хартли казалось, что то огорчение, которое она ощутила тогда в холле, было сущей мелочью по сравнению с тем, что она чувствовала сейчас. Питер Гарленд был совершенно не тем человеком, чей образ она так тщательно вырисовывала в своих фантазиях: среднего роста, широкоплечий, он обладал крупными чертами лица, светлыми кудрявыми волосами и ясными, словно утреннее небо, выразительными глазами. Так или иначе, он уже давно являлся тайным предметом обожания многих юных леди, в число которых входила также и Элайза Миллиган. Хартли всё ещё надеялась, что просто не располагала достаточным временем, чтобы его рассмотреть, поэтому поспешила повернуть голову в противоположную сторону: несколько джентльменов, о чём-то оживлённо беседующих, будто сливались перед ней в одно тёмное пятно, и мистер Гарленд, к сожалению, абсолютно никак не выделялся на их фоне. Любопытство, подобно падающей звезде, вспыхнуло и в одночасье потухло, будучи поглощённым тёмной бездной досадного разочарования.