, но этот насмешливый и едкий взгляд... Он оставался прежним. Таким же, как и в тот проклятый день, когда запомнился ей навсегда. Она не сразу заметила миловидную девицу, которая, обмахиваясь веером, держала его под руку. Комок, до этого находившийся в горле, плавно опустился в грудь, выпустив тонкие и острые шипы. Странные чувства овладели Хартлей. Не гнев. И не досада. Так что же это? Обострённое чувство несправедливости, что даже такому подлецу, как Николас Макэлрой, было суждено встретить свою любовь? - О Господи... - закатив глаза, протянула Хартли: только в последний момент она поняла, что произнесла это вслух. - Мисс, с вами всё в порядке? Вы бледны, как полотно. - Со мной всё отлично, мистер, - собравшись с внутренними силами, мисс Клементайн выдавила фальшивую улыбку. Пожалуй, очередной танец с мистером Гарлендом оказался не такой уж и плохой идеей. По крайней мере, он послужил отличным поводом для того, чтобы покинуть общество Элайзы Миллиган и ненадолго затеряться в толпе. Повернув голову, Хартли узрела Джеймса Клементайна: он стоял у самой двери, о чём-то разговаривая со своей супругой. - Я так и не представился: меня зовут Питер Гарленд, - молодой человек старался быть ненавязчивым, но мисс Клементайн думала иначе: всё-таки, она сама дала ему повод. - Конечно, это будет проявлением дурного тона, если я заговорю с вами, будучи непредставленной... - Хартли, не поднимая глаз, слабо улыбнулась. - Но разве я не могу представиться сама? - не дожидаясь ответа, она продолжила: - Хартлей. Хартлей Клементайн. - Безумно рад знакомству с племянницей владельца этого прекрасного особняка, - шепнул он, остановившись: его рука будто невзначай скользнула по её тонкой талии. - А теперь мистер Гарленд, будьте так любезны, сопроводите меня к моему дяде, - устало молвила Хартлей. - Мне нужно с ним поговорить. Питер в знак согласия кивнул головой. Хартли была ещё на шаг ближе к своей цели: она не имела возможности покинуть бал без разрешения старших членов семьи, но могла это сделать посредством жалоб на головные боли и общее недомогание. Конечно, Маргарет Клементайн немедленно проигнорировала бы её просьбу, в отличие от Джеймса, который относился к Хартлей почти, как к родной дочери. - А вот и наша дорогая Харти! Увидев девушку, мистер Клементайн расплылся в широкой улыбке. Гарленд не произнёс ни слова: галантно поклонившись, он, ощутив на себе сверлящий взгляд Маргарет, поспешил удалиться. - Мне кажется, или этот джентльмен возжелал скомпрометировать нашу юную леди? - даже в присутствии строгой и надменной жены Джеймс не упускал возможность пошутить. - Или мне всё-таки показалось? - Я думаю, шутки здесь неуместны, мистер Клементайн, - Маргарет впилась в девушку осуждающим взглядом. - Мисс Клементайн, вы вели себя неподобающим образом. Два танца подряд с одним и тем же джентльменом! Это немыслимо! Хартли, нервно сглотнув, вмиг опустила глаза. Приёмная мать никогда не любила её. Она видела в ней лишь один сплошной изъян, который был невообразимо далёк от идеала истинной английской леди. - Так это же Питер Гарленд! Думаю в том, что Харти танцевала с ним, нет ничего предосудительного. Между прочим, он смог бы составить ей отличную партию, - Джеймс, попытавшись сгладить накалившуюся ситуацию, опять-таки широко улыбнулся. - Ты всегда был слишком мягок с ней. Даже в те моменты, когда это не слишком уместно, - злобно прошипела женщина. - Иногда мне кажется, что твоё решение уволить миссис Бишэм было слишком поспешным и необдуманным. Слова Маргарет больно резанули слух. Хартли прекрасно помнила тот день, когда она, стоя на коленях, жалобно умоляла гувернантку не наказывать её. Она помнила свист проносящейся в воздухе линейки, помнила невыносимую обжигающую боль, пронзившую её тело до самых костей... Тогда она впервые закричала. Закричала громко и пронзительно. Закричала во всю мощь, как только могла. И, благодаря стечению обстоятельств, её крик был всё-таки услышан. С того самого момента, как разъярённый мистер Клементайн приказал миссис Бишэм убираться восвояси, он навсегда пообещал себе и Хартли, что больше никогда не допустит подобного. Никогда и ни за что. - Необдуманной может быть только ваша речь, миссис Клементайн, - в голосе Джеймса внезапно проскользнули металлические нотки. - Не считаете ли вы, моя дорогая, что упрекать мужа в принятом им решении является пиком неблагоразумия? Тем более, если оно было абсолютно верным, ведь нам обоим известно, как миссис Бишэм обращалась с бедняжкой. - И всё-таки, она была отличной наставницей, - парировала Маргарет, снисходительно взглянув на Хартли. Не прошло и мгновения, как на её лице засияла радушная улыбка, что немного сконфузило девушку. Чтобы понять истинную причину такой резкой перемены настроения миссис Клементайн, Хартлей было достаточно лишь обернуться. - Николас! О, мой дорогой племянник! Хартли попятилась. Он был совсем рядом, совсем в полушаге от неё. Она чувствовала терпкий, миндальный аромат его парфюма, чувствовала его ровное, размеренное дыхание. Внутри всё неприятно сжалось. В тот момент она желала лишь одного - бесследно провалиться под землю. - Давно не бывал на таком замечательном мероприятии, - неторопливо осмотревшись, важно протянул Николас. - Моя мать просто в неописуемом восторге. Я вот, собственно по какому вопросу... - казалось, младший Макэлрой на мгновение замялся. - Тётушка, вы не будете против, если мисс Клементайн подарит мне следующий танец? Николас многозначительно приподнял левую бровь и, даже не дожидаясь ответа, тут же протянул руку. Хартли могла ожидать чего угодно, но точно не такого поворота событий: вряд ли та неприязнь, возникшая между ними много лет назад, могла так резко и беспричинно исчезнуть. Она всё ещё ненавидела Николаса, и то, что происходило сейчас, было похоже на странную, бессмысленную, и совершенно непонятную глупую игру. - Милая Хартлей, ты ведь не откажешь в танце своему кузену? По губам Маргарет скользнула нарочитая улыбка. Змея! Девушка бросила умоляющий взгляд на мистера Клементайна, но тот, увы, на него совсем не отреагировал. Ах, если бы он знал! Хартли, чувствуя на себе вопросительный взор Николаса, поёжилась: так или иначе, если она откажет ему, то непременно навлечет на себя гнев приёмной матери, которая в итоге накажет её - строго и в обязательном порядке. - Да... Конечно, - пробормотала она, едва прикоснувшись пальцами к его руке: даже во время танца она желала держаться от него как можно дальше. Заиграла музыка. Кажется, это был вальс. Пышными разноцветными цветками кружили дамы в объятьях своих кавалеров, предавшись обворожительному ритму танца. Красота, грация, изящность... Их движения были легкими и непринуждёнными, будто у мотыльков, что, казалось, вот-вот воспарят, вмиг оторвавшись от пола. Все. Кроме Хартли. Николас вел её в танце, едва ощутимо касаясь девушки пальцами: он словно чувствовал ту неприязнь, так яростно клокочущую внутри неё. Каждое движение Хартли давалось с особым трудом: ноги подкашивались, а она сама то и дело сбивалась с такта. - Мисс Клементайн, что с вами? - не выдержав, полюбопытствовал Макэлрой. - Я же видел, как вы танцевали с одним из этих джентльменов, и получалось у вас, смею признать, довольно умело. - Вы что, следили за мной? - не без части презрения в голосе отрезала Хартли. - Нет, - бесстрастно ответил он. - Но тогда почему вы мне говорите об этом? Музыка заиграла громче. - Потому что, мисс Клементайн, у меня такое чувство, что я танцую с куском свинца, - Николас беззлобно улыбнулся, в то время как в его глазах сверкнули искорки самодовольства. Невинная, но такая язвительная шутка. Тонкая нить терпения, на которой Хартли удавалось балансировать с таким колоссальным трудом, была наконец-то оборвана. Стиснув зубы в приступе бессильной злобы, она, остановившись на ходу, попыталась отстраниться. И ей бы это удалось, если бы не длинный подол платья, на который она тут же наступила, сделав всего лишь один шаг назад. Макэлрой, понимая всю скверность ситуации, не растерялся: в последнюю секунду он подхватил девушку под руки, прижав к себе, и, соответственно, не дав ей упасть. - Отпустите меня, чёрт бы вас побрал, - тихо сквозь зубы проговорила Хартли: она даже не заметила, как это отвратительное выражение сорвалось с её языка. - Если я отпущу вас, мисс Хартли, вы можете упасть и больно удариться, - проигнорировав адресованную ему грубость, спокойно вымолвил Николас. - По-моему, мой долг - помочь вам избежать этого, как я считаю, неприятного конфуза. Не находите? - Я нахожу вас беспросветным нахалом, мистер Макэлрой, - прошипела Хартлей, уже не в силах сдерживать внутри разыгравшуюся бурю. - Вы совсем не изменились! Ненавижу вас... Задерживаться здесь для неё больше не имело никакого смысла. Схватив подол длинного платья, чтобы наверняка, не споткнуться ещё раз, она, демонстративно оттолкнув Николаса, бросилась прочь из зала. Перед глазами с бешеной скоростью вновь пронеслись кадры из детства. Сдерживать безумную истерику, нараставшую с каждой минутой и беспощадно овладевающую ею внутри, Хартли уже не могла. - Мисс Хартли? Что произошло? Мисс Пейдж, внезапно встретившаяся ей на пути в коридоре, была весьма взволнована видеть прежде беззаботную и веселую воспитанницу в таком подавленном состоянии. - Мисс? - Оставьте меня в покое, - сквозь слёзы процедила