* * *
Воскресное утреннее небо затянуло серыми хмурыми тучами. Хартли проснулась от слишком громкого раската грома и, повернув голову на подушке, сонным взглядом уставилась в окно напротив. С неба начали падать крупные дождевые капли: касаясь стекла, они тут же расплывались и причудливыми потоками стекали вниз. Казалось, только сегодня она начала осознавать всю абсурдность ситуации, происшедшей с ней вчера на балу. Подумать только, какой позор! Как она объяснит своё поведение миссис Клементайн? Одна мысль, что ей придётся беседовать с мачехой, приводила Хартли в дичайший ужас. Наверняка, она уже приготовила для неё наказание. А дядя Джеймс? Что он теперь скажет ей, когда увидит? Какая неловкость. А всё из-за её глупого и нелепого представления, которое она устроила прямо в самый разгар праздника. Что она хотела этим показать, и был ли в этом смысл? Николас уехал, и, вероятнее всего, Хартли увидит его очень нескоро. Если вообще увидит. Она была уверена в том, что у него сложилось весьма скверное впечатление о ней. Ну и пусть. А вот чета Клементайн... Непреодолимое чувство стыда нахлынуло на неё, гигантской волной окатив с ног до головы. Приподнявшись, Хартли встала с кровати. В комнате было довольно прохладно: скукожившись, она, облачённая лишь в тонкую ночную рубашку, направилась к окну. В один миг её брови удивлённо поползли вверх. Внизу, у самого входа в Крендерфорд-хаус стоял небольшой экипаж, запряженный парой гнедых лошадей. Тот же экипаж она видела здесь в последний раз полгода назад, когда дядю Джеймса постигла сердечная болезнь. Неужели это случилось опять? Её пронзил страх, острый и ощутимый, словно острие ножа, с силой воткнутое в область желудка. Это всё из-за неё. Это она виновата. - Мисс? Вы уже проснулись? - в дверном проёме показалась горничная, державшая в руках поднос с чаем, джемом и булочками. - Я принесла вам завтрак. - Да... Спасибо, - дрожащим голосом молвила Хартли, отойдя от окна. - Скажите, мисс Лодж... Что-то произошло? - Произошло? - горничная недоумевающе взглянула на неё. - А что могло произойти? - Карета доктора... Она стоит там, у входа. Я её видела. - Я тоже её видела, мисс Хартли, - поставив поднос на столик, сухо молвила женщина. - Не хочу врать вам, но... - Говорите уже, - нервно изрекла мисс Клементайн. - Я слышала, что у одной из гостей вчера начался жар, - горничная перешла на шепот. - Домой отправиться в таком состоянии она не могла, поэтому осталась здесь. Кто-то из её семьи тоже задержался, чтобы приглядеть за ней... Я больше ничего не знаю, мисс. Честное слово. Хартлей облегчённо вздохнула. - Мисс, ваш завтрак остынет! Вам следует поесть, - резко сменив тему, произнесла мисс Лодж.- А потом я помогу вам одеться. Мисс Клементайн, ничего не ответив, лишь согласно кивнула.
* * *
К счастью Хартли, мисс Пейдж даже не спросила, что же вчера произошло: она лишь с явным любопытством наблюдала за ней, когда та вслух зачитывала весьма полюбившиеся ею сонеты Шекспира. - У сердца с глазом - тайный договор: они друг другу облегчают муки, когда тебя напрасно ищет взор и сердце задыхается в разлуке... - Хартлей, вскинув взор к потолку, резким движением захлопнула книгу. - Мисс Пейдж, наверное, мой вопрос покажется вам глупым, но... Любовь - это воистину прекрасное чувство, как вы думаете? - Думаю, милая моя, любовь всегда занимала в душе человечества самую огромную нишу, - мягко ответила гувернантка. - Если бы не любовь, наш мир бы сгорел дотла, поглощённый войнами, несущими разрушения и смерть. - Я имею в виду любовь между мужчиной и женщиной, - Хартли смущённо потупила взгляд, залившись румянцем. - Вы когда-нибудь влюблялись, мисс Китти? - А не рановато вам об этом думать, юная мисс? - голос её приобрёл строгий оттенок. - Кажется, вы забиваете голову глупостями. - Прошу прощения, мисс Пейдж. Теперь мне неудобно перед вами. - Ничего страшного, юная леди, - мисс Китти, взглянув исподлобья на воспитанницу, едва заметно улыбнулась. - Вы можете быть свободны. Но не забывайте, что через пару часов у вас обед, и чета Клементайн будет вас ждать внизу. Они велели мне вам передать. Неподдельный испуг снова охватил Хартли. Так или иначе, ей придётся ответить за свой вчерашний поступок, и она это знала. - Можно я возьму книгу? - проговорила она, вопросительно взглянув на наставницу. - Хочу выучить один из сонетов. - Весьма благоразумное решение, мисс Хартли. Мне очень приятно, что вы изъявили желание провести своё свободное время с пользой. Ступайте. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Хартлей направилась вдоль по коридору в библиотеку. Это было единственное место, служившее ей оплотом спокойствия и уединения. Хартли зашла в помещение, сделав глубокий, медленный вдох: воздух здесь был насквозь пропитан запахом старых книг, аккуратными рядами расположенных на этажерках. Возникшее ложное желание учить сонет и вовсе сошло на «нет», когда она увидела одну из книг в кожаном переплёте. Хартли уже не раз зачитывалась ею, мысленно представляя себя на месте главной героини: драматичность «Ромео и Джульетты» немыслимо завораживала её, и ей не терпелось узнать, чем же закончится история этого трепетного и сладостного чувства, всецело овладевшего юными сердцами. Ах, как бы она хотела познать его хоть на долю крупинки! Сев поудобней в большое, обитое синим бархатом кресло, она раскрыла книгу, тот час же погрузившись в водоворот событий. - Как ты сюда пробрался? Для чего? Ограда высока и неприступна. Тебе здесь неминуемая смерть, когда тебя найдут мои родные... - она читала слова громко, и с таким воодушевлением, будто находилась совсем не в библиотеке, а где-то на большой сцене театра в роли влюблённой красавицы Джульетты. - Меня перенесла сюда любовь, её не останавливают стены. В нужде она решается на всё. Хартли едва не подавилась. Кровь резко отхлынула от её лица. Она попыталась встать, но голова внезапно пошла кругом. В одно мгновение сердце бешено заколотилось: то ли от испуга, то ли от волнения, то ли от осознания вмиг нахлынувшего чувства дежавю. - Я почему-то знал, что найду вас именно здесь. Его голос звучал вежливо, но в тоже время сухо и безэмоционально. У Хартли всё ещё не хватало смелости заговорить с ним, но для себя она уже приняла решение. На этот раз, даже несмотря на вновь разбушевавшуюся бурю эмоций, она будет вести себя достойно. Она исправит ситуацию. По крайней мере, постарается. - Мистер Макэлрой? - Хартли попыталась улыбнуться, что получилось у неё несколько нервно и дергано. - Да, это я. Собственной персоной, - Николас провёл пальцами вдоль ряда книг. - Увлекаетесь Шекспиром? - Да это так, мистер Макэлрой, - буркнула она, потупив взор в книгу. - Ромео и Джульетта... - задумчиво протянул он, медленно прогуливаясь вдоль стеллажа. - Когда-то мне очень нравилась эта пьеса. В детстве. Желаете узнать концовку? - Николас, не дожидаясь ответа, продолжил: - Они умрут. Оба. Из-за их неразумного, самозабвенного чувства. - И почему же это чувство - неразумное? - возмущённо выпалила Хартли: казалось, слова кузена задели её. - Любовь - это величайшее благо! Только познав её, мы узнаем, что такое истинное счастье. - Любовь придумали люди, - по губам Николаса скользнула безукоризненно вежливая улыбка, тем временем как в тёмном омуте его янтарных глаз блеснули искры любопытства. - Это самообман, мисс Клементайн. Иллюзия. Мираж. Всеобщий заговор, на который ведутся абсолютно все, руководствуясь собственным невежеством. Хартли нахмурилась. Что он желает доказать этим? Её безграничную глупость и детскую неосведомлённость? Она хотела спорить с ним. Она хотела показать ему, что способна не только на дамские истерики. - Любовь не могут понять только черствые сердцем, - парировала Хартлей: пытаться держать себя в рамках позволенного перед ним было ещё тяжелее, чем она ожидала. - А вы то сами её способны понять? Любовь - это химия, помрачающая рассудок. Это болезнь. И ваша Джульетта с Ромео... Вы затеяли злую игру с собственным разумом. Это своего рода эскапизм, мисс Клементайн. Очнитесь. - Со своим разумом я как-нибудь разберусь сама, мистер, - едва сдерживая себя, язвительно молвила Хартли. В голове всё смешалось - она больше не находила, что ему ответить. - Я более не намерен продолжать с вами эту пустую полемику, - демонстративно ухмыльнулся он, поправляя манжеты белоснежной рубашки. - Собственно, почему я пришёл сюда... - Собственно, почему вы здесь вообще? - мисс Клементайн вопросительно сдвинула брови: её изначально терзал этот вопрос. - Рашель, она... Она очень плохо себя чувствует. Мать с отцом уехали, а я остался, чтобы присмотреть за ней. Знаете, она очень хрупкая, боюсь, что в дороге ей бы стало ещё хуже. Хартли заметила, как Николас изменился в лице, но не прошло и мгновения, как он вновь возвратил себе вежливую маску холодного безразличия. - Смею полагать, это ваша супруга? - эти слова у Хартли вырвались раньше, чем она успела прикусить язык. - Супруга? Нет... Рашель - моя сестра, не более того. Судя по вашему выражению лица, этот вопрос вам дался с трудом? - Никак нет, мистер Макэлрой! Хартли изо всех сил старалась придать лицу возмущённый вид, пытаясь подавить внезапно возникшее смущение. Лучше бы она не задавала этот вопрос! Но, тем не менее, ей стало легче. Почему - Хартли не могла объяснить даже сама се