* * *
На улице уже стемнело, когда экипаж, запряжённый двумя серыми лошадьми, въехал на освещённую луной подъездную дорожку Линден-Холла. В своём величии особняк не только не уступал Крендерфорд-Хаусу, но даже превосходил его. Окинув взором роскошный фасад с четырьмя огромными колоннами и фронтоном над ними, Хартли лишь устало вдохнула: несмотря на великолепие и красоту, он не вызвал у неё ни капли того трепетного восхищения, которое она впервые ощутила, ступив на порог дома в Ричмонде. Выбравшись из кареты, Хартли почувствовала придирчивый взор миссис Клементайн - она смотрела на неё с таким пристрастием, словно пыталась отыскать в её внешнем виде хоть какой-нибудь да изъян. Подставив жене согнутую в локте руку, лорд Джеймс мягко улыбнулся. Обменявшись взглядами с мисс Клементайн, мисс Пейдж ободряюще кивнула. Все четверо зашагали к ярко освещённому парадному входу: миновав дверь, они оказались в большом светлом вестибюле, щедро украшенном пышными цветами. - Смею признать, что вкус у мистера Гарленда довольно изысканный, - заметила Маргарет, оглядываясь по сторонам. - Лорд Джеймс! Как я рад вас снова видеть! Хартли обернулась, увидев перед собой импозантного джентльмена в парадном фраке - широкоплечий, с волевыми чертами лица и светлыми, аккуратно зачесанными назад волосами, он производил впечатление весьма представительного мужчины средних лет. - Добрый вечер, мистер Гарленд. - Клементайн держался довольно сдержанно. - Позвольте, я провожу вас в зал, - как и полагалось, владелец особняка вел себя весьма обходительно и любезно. - Надеюсь, наше сегодняшнее скромное мероприятие доставит вам только удовольствие. - Хм, мне кажется, что слово «скромное» здесь было лишним, - едва слышно шепнула Маргарет на ухо мужу, когда они вошли в залитое светом просторное помещение, украшенное драпировками, отливающими золотистым блеском подсвечниками и свежими цветами из оранжереи. Хартлей осмотрелась - зал воистину впечатлял своим величием. Повсюду играли сотни, а может быть и тысячи свечей, языки пламени которых отражались в огромных зеркалах, украшающих стены; они плясали, переливаясь, в хрустальных вазах и серебряных сосудах, аккуратно расставленных на пестрящих угощениями резных столах. Негромкая музыка сопровождала чинные разговоры собравшихся здесь леди и джентльменов. Нарочито вежливые улыбки, праздные беседы, изысканные наряды и бесстрастные выражения лиц... Все эти люди казались Хартли одинаковыми и совершенно чужими. Всё, что в тот момент окружало её, сливалось в одно тёмное, тягучее пятно: оно давило со всех сторон, перекрывая путь к воздуху и болезненно сдавливая нутро. Она ловила на себе скользящие взгляды мимо проходящих молоденьких мисс, что с оценивающим любопытством взирали на неё, и от этих взглядов становилось дурно. - Мэри, мне кажется, или этот фасон вышел из моды ещё в прошлом сезоне? Тоненький голосок за спиной неприятно резанул слух. Нахмурившись, Хартли не удержалась, чтобы не обернуться: в те минуты ей казалось, что целый мир был настроен против неё. Но не прошло и мгновения, как миссис Клементайн одёрнула её, наградив пронзающим леденящим взором. - Хартлей, немедленно избавься от этого кислого выражения лица, - шикнула она. - Подумать только, что за вид! Ты чем-то недовольна? Так вот, у тебя нет повода для недовольства. Ты должна каждый день молиться и благодарить судьбу за то, что тебе представилась возможность быть здесь. Дорогая моя, ты ведь прекрасно знаешь, как могла сложиться твоя жизнь, - её голос отдавал едким сарказмом. - Поэтому слушай меня внимательно: ты будешь делать только то, что велю тебе я. Возможно на этом приёме решится твоя судьба. А теперь улыбнись, милочка, ты должна произвести на господ самое лучшее впечатление. Хартли послала мисс Пейдж взгляд, ищущий поддержки, но в ответ смогла получить лишь сочувственное молчание - собственно, на это она только и могла рассчитывать. Одиночество сковало её по рукам и ногам, больно сжимая сердце. Всё, что ей сейчас разрешалось - молчать. Молчать и вынужденно улыбаться, вспоминая недавнюю беседу с мисс Китти. Она - мисс Клементайн. Она обязана себя вести так, как подобает юным девушкам её круга. Она должна быть милой и весёлой, изящной и грациозной, чтобы ни у кого из присутствующих здесь даже не возникло и мысли, что ей что-то не нравится. Её лицо будет лучиться счастьем. Даже тогда, когда в душе будет стоять самая непроглядная тьма.