* * *
- Угольные шахты в Йоркшире отныне нам не принадлежат. Мы с братом решили отойти от дела, вложив вырученную от продажи сумму в биржевые акции. - Полагаю, вы сделали правильный выбор, лорд Дадли. Никто не станет подвергать своё состояние риску, сопряжённому со столь крупными инвестициями. Хартлей исподтишка поглядывала на леди Клементайн и во всём следовала её примеру. Разговор между лордом Джеймсом и тучным темноволосым джентльменом длился слишком долго - он казался ей невыносимо скучным и утомительным. Хартли молчала, продолжая безупречно играть отведённую ей роль: её лицо озаряла деланная милая улыбка, в то время как в глазах читалась едва скрываемая усталость. Всё, что происходило вокруг неё, напоминало сценический спектакль. Спектакль, в котором она ощущала себя всего лишь элементом декора, безмолвной картонной декорацией, являющейся лишь дополнением к всеобщему зрительному образу. Время текло мучительно долго - оно тянулось, словно липкая патока, вязкая и приторно-сладкая, та самая, от которой едва терпимо першило в горле и сводило зубы. Насквозь пропитавшийся запахом свечей спёртый воздух обволакивал душной испариной, с трудом проникая в лёгкие: чрезмерно затянутый корсет больно сдавливал рёбра, мешая дышать, отчего у мисс Клементайн то и дело кружилась голова. - Вы совершенно правы. Шахты теперь нам ни к чему, особенно после того, как наша с мисс Грин помолвка была расторгнута. Никто не был заинтересован в них, кроме её отца. - Мисс Грин? - мистер Клементайн деловито нахмурился. Хартли не знала, кто такая мисс Грин, да и вряд ли понимала, о чём идёт речь - слова будто проскальзывали мимо неё пустыми, бессодержательными сгустками, едва достигая сознания. Возможно, она бы и дальше без особого интереса продолжала разглядывать узоры на паркете, если бы не внезапно появившаяся вдали знакомая фигура, которая в итоге оказалась Питером Гарлендом. Поприветствовав чету Клементайн, он сдержанно, но в то же время очаровательно улыбнулся, устремив заинтересованный взор на Хартлей: казалось, что-то хищное было в этом взгляде, отчего в груди всё неприятно сжалось, завязываясь в тугой узел. - Сухая педантка, возомнившая себя второй Мэри Сомервилль, её амбиции были такими же абсурдными, как и её работы. Мне нужна была жена, а не синий чулок, погрязший в книгах и напрочь забывший о своих обязательствах, - голос лорда Дадли звучал весьма раздражённо. - В конце концов, женщина должна оставаться женщиной. - Не смею с вами не согласиться, - нарочито любезно улыбнулся Питер. - И это очень хорошо, что вы не женились на мисс Грин. Наверняка, вы уже слышали о новом законе? - Не припоминаю никакого закона, мистер Гарленд. - Закон о даровании прав собственности замужним женщинам. Не может быть, чтобы вы не знали о нём. - Ах да, точно. Как же я мог забыть. По-моему, этот закон абсолютно не целесообразен. Женщина всегда должна оставаться под защитой и покровительством мужчины, а владение собственным имуществом... Представьте себе, какой абсурд! Увлечения наукой, владение собственностью, а там и до ношения мужских брюк недалеко! - Дадли комично расхохотался. - Леди Клементайн, как бы вы отнеслись к этой идее? - По-моему, это отвратительно и к тому же непристойно, - высокомерно вздёрнув подбородок, ответила Маргарет. - Любопытно, если все женщины начнут заниматься мужскими делами, то кто будет смотреть за детьми? - Гарленд скептически приподнял бровь, окинув взглядом присутствующих. - Кто будет создавать уют в доме? Представьте себе женщину, выступающую в парламенте, в то время как её муж сидит рядом с ребёнком на руках... Какое забавное зрелище! Милые дамы созданы ведь совсем не для этого. Они рождены для того, чтобы вдохновлять, дарить жизнь, красоту и нежность. Их сила в их же слабости. Женщина - прежде всего мать, рождение и воспитание детей - главнейшее её предназначение, важная роль, которая облагораживает и возвышает. В отличие от всего остального. Мистер Гарленд бросил на Хартли ищущий подтверждения своим словам вопросительный взор, на что она лишь кротко улыбнулась, в то время как душу терзала поселившаяся в груди гнетущая пустота. Тот уютный воображаемый мирок, в котором жили все её надежды и мечты, грозился вот-вот рухнуть, провалившись в чернильную бездну безмолвного существования. Питер смотрел на неё так, будто она уже принадлежала ему, будто она - его собственность и он имеет полное право ею распоряжаться. Так же победно смотрит ребёнок на новую куклу, которой вот-вот завладеет. Хартли боялась. Боялась замужества, боялась новых обязательств, боялась Питера Гарленда. Он был неприятен ей. Неизвестность гложила, порождая тревогу, страх и беспокойство, а осознание собственной беспомощности вгоняло в отчаяние, отчего на глаза предательски наворачивались слёзы. - У вас очень красивый особняк, мистер Гарленд, - выдавила она из себя первое, что пришло на ум. - Я рад это слышать, мисс, и вам выпала прекрасная возможность осмотреть его, - не сводя глаз с Хартли, любезно предложил Питер. - Прямо из этого зала выходит терраса, с которой открывается чудесный вид на сад. Он прекрасен в любое время суток - в прошлом месяце вдоль главной аллеи установили фонари с разноцветными стёклами, которые выглядят весьма необычно. Желаете взглянуть? - О, я бы с радостью, если позволите... - в её голосе звучал наигранный восторг. - Цветные фонари... Я прежде никогда не видела ничего подобного! Мисс Китти наверняка также желает их увидеть, не так ли, мисс Китти? Ничего не ответив, мисс Пейдж лишь сдержанно улыбнулась. - Конечно, ступайте, милая, - с напускной нежностью промурлыкала Маргарет. - Но только не задерживайтесь долго, ведь ты можешь простыть. Вечера нынче довольно прохладные. - Благодарю вас, тётушка. - Хартли, метнув торопливый взгляд в сторону мисс Пейдж, тут же взяла её под руку. - Пойдёмте же скорее, мне так не терпится взглянуть! - Прелестная, словно ангел, - будто ненарочно бросил ей Гарленд вслед, однако она сделала вид, что не услышала его: подобный комплимент не был ничем иным, как подтверждением её догадок, приговором, которому, к сожалению, было более чем суждено сбыться. Они молча прогуливались вдоль зала: Хартли то и дело ускоряла шаг, тревожно оглядываясь по сторонам. После непродолжительной беседы с мистером Гарлендом немыслимое чувство собственной никчемности обострилось с новой силой; оно душило, подобно туго затянутой верёвке, больно сдавливающей шею, и Хартлей едва находила в себе силы, чтобы не заплакать. Она прекрасно осознавала, что это, пожалуй, лучшее, что могло с ней произойти - Питер Гарленд, молодой и обаятельный джентльмен, смог бы обеспечить ей безбедное существование на всю оставшуюся жизнь, но... Было в нём что-то отталкивающее, то, что было ей неприятно и абсолютно чуждо. Его самоуверенный взгляд и многозначительные улыбки четы Клементайн чётко давали понять, что судьба юной мисс уже предопределена, и вскоре ей придётся примерить новую роль - роль миссис Гарленд, кроткой жены и заботливой матери, безропотной тени собственного мужа. - Юная леди, куда вы так торопитесь? С