предосудительны, а сами вы слепы, ибо дальше того, что происходит извне, вы просто не желаете видеть. Вы возомнили себя розой среди сорняков, но лиши вас должного ухода, и вы вмиг потонете в зарослях повилики. Именно неведение порождает предрассудки. Помните это. Ответа не последовало. Глаза Перл округлились от изумления, а щеки в тот же миг залились густым румянцем. Воцарившееся гнетущее молчание постепенно выводило Хартли из состояния внезапно нашедшего на неё морока - ощущение призрачной решительности рассеялось, сменившись неподдельным чувством всепоглощающего страха и тревоги. Она ловила на себе буравящие взгляды, что впивались в неё со всех сторон, будто острые клинки. Кто-то смотрел на неё с удивлением, а кто-то - осуждающе, так, как взирает судья на преступника, ожидающего приговора. Впервые за длительное время она вновь осмелилась переступить черту. Она оставила за ней фальшь и притворство, тем самым обнажив правду и подвергнув себя всеобщему порицанию. Безвольное оцепенение овладело ею, невзирая на то, что в груди всё трепетало от ликующего восторга. Хартли знала, что каждое её слово непременно повлечёт за собой последствия. Но даже вопреки этому она внезапно сама для себя поняла, что правда, даже если она не всегда уместна и горькая на вкус, освобождает и приносит ощущение блаженного облегчения. - Смею признать, очень смелое заявление, юная мисс, но есть ли здесь желающие поиграть в крокет? - вопросительно вскинув бровь, поинтересовался лорд Генри: облегчённо вздохнув, мисс Клементайн повернула голову налево, в сию же секунду наткнувшись на леденящий взор Маргарет, отчего по коже пробежал жгучий мороз. Всё оставшееся время Хартли провела в абсолютном молчании. К её превеликому счастью, опасения на счёт Питера так и не подтвердились - даже несмотря на многозначительные взгляды, он так и не изъявил желания побеседовать с нею. Перл, весьма ошеломлённая бестактным поведением едва знакомой ей мисс, вскоре пришла в себя: казалось, на её лице не осталось и следа былой обиды. Жеманно улыбаясь, она то и дело тайком поглядывала на Гарленда-младшего, что лишь забавляло Хартли, прятавшуюся в тени деревьев и наблюдавшую за игрой. По прибытии в Крендерфорд-Хаус она не чувствовала ничего, кроме легкой усталости. С трудом превозмогая желание поскорее скрыться в своей комнате, мисс Клементайн боязливо ступила на первую ступеньку лестницы - убедившись в том, что никто не сдерживает её, она поднялась на второй этаж. Страх перед Маргарет вскоре рассеялся в темноте одного из коридоров, как вдруг сзади донеслись чьи-то шаги. Хартли остановилась всего в трёх футах от заветной двери: она не слышала ничего, кроме сбивчивого дыхания и стука собственного сердца. - Несносная девчонка. Внутри всё похолодело. Ловкие тонкие пальцы больно сжимали запястье, впиваясь в нежную кожу острыми ногтями. Маргарет, сжав губы в тонкую полоску, с силой втолкнула Хартли в комнату, и тут же захлопнула за собой дверь. - Пожалуй, единственное, что пошло бы тебе на пользу, так это изрядная порка, - её глаза сверкали от гнева. - Как ты посмела? Хартлей охватила дрожь: ничего не ответив, она лишь испуганно пятилась к стене. - Своей дерзостью в адрес мисс Картрайт ты выставила нас в дурном свете, дав повод окружающим усомниться в наших возможностях должным способом воспитать тебя. Ты маленькое, ничтожное пятно позора на нашем добром имени. Какой вздор! Даже страшно представить, что теперь на уме у Питера Гарленда - а ведь он был едва ли не самого лучшего мнения о тебе! Маргарет, приблизившись вплотную к Хартли, схватила ту за подбородок и решительно обратила к себе её лицо. - Я всегда знала, что твоё место не здесь. Ты понимаешь, что могло бы с тобой приключиться, не попади ты в приличную семью? - нависнув мрачной тенью, злобно прошипела она. - Понимаешь? Ты безродная, Вайт, и всегда останешься нею. Сколько раз тебе давалась возможность доказать, что ты достойна фамилии Клементайн, но каждый раз ты ею пренебрегала. Я не знаю, что в тебе увидел мой муж - будь моя воля, я бы вышвырнула тебя вон, не раздумывая. Дикому волчонку никогда не стать породистой борзой, но кропотливая и усердная дрессировка рано или поздно принесёт свои плоды. Как жаль, что миссис Бишем покинула нас, она была отличной наставницей, в отличие от мисс Пейдж. Увы, милочка, мы потеряли драгоценные годы, но не утратили возможность, посему мне придётся восполнить упущения в твоём воспитании собственноручно. В этот самый момент время, казалось, наглухо застыло. Потревоженная внезапным стуком в дверь, Маргарет на мгновение оставила Хартли в покое: та, воспользовавшись шансом, сразу отпрянула, забившись в самый дальний угол комнаты. - Войдите. На пороге показалась горничная. То, что в спальне произошло что-то неладное, она поняла сразу, посему тут же опустила взгляд в пол. - Я прошу прощения, миледи... - Нет, Харпер. Всё хорошо, - властным тоном проговорила Маргарет. - Будьте так добры, позовите сюда мисс Пейдж. И как можно скорее. Быстро присев в книксене, горничная исчезла из виду. Вскоре в коридоре послышались ещё чьи-то шаги, и в дверь постучались вновь. - Вы хотели видеть меня, леди Клементайн. Первое, что бросилось в глаза мисс Пейдж, так это забившаяся в угол Хартлей - в её пустом взгляде не читалось ничего, кроме немого отчаяния. Увидев вошедшую гувернантку, она судорожно сглотнула и отвернулась к окну, пытаясь скрыть навернувшиеся слёзы. Маргарет выдержала паузу. Казалось, для Хартли она длилась целую вечность. - Вы уволены, мисс Пейдж. Лицо гувернантки вмиг помрачнело. Удивлённо вскинув брови, она едва открыла рот, чтобы что-то сказать, но Маргарет тут же перебила её. - Вам следует воздержаться от лишних вопросов, если вы желаете получить от меня положительную рекомендацию. Отныне обязанность воспитывать мисс Хартлей я принимаю на себя, - притворно улыбнувшись, заявила она. - Завтра утром вы получите своё месячное жалование, ну а теперь... У вас есть время, чтобы собрать свой саквояж. Всего хорошего. - Прощайте, - пытаясь скрыть дрожь в голосе, сквозь зубы процедила мисс Пейдж. - Я смогу попрощаться с девочкой? - Завтра, сразу после завтрака вас будет ожидать экипаж. Если Хартлей будет не занята, я позволю ей попрощаться с вами, - леди Клементайн отвернулась, всем своим видом давая понять, что больше не намерена продолжать этот бессмысленный разговор. Не произнеся ни слова, мисс Китти, досадливо поджав губы, покинула комнату. За все годы пребывания в Крендерфорд-Хаусе она успела сердечно привязаться к своей воспитаннице, и осознание того, что с ней придётся так внезапно расстаться, весьма опечалило её. Как ни странно, мысли о возможной причине увольнения почти не тревожили мисс Пейдж - ощутив в груди щемящую тоску, она медленно побрела вдоль по коридору. - Ну вот и всё, - самодовольно сверкнув взором, Маргарет направилась к выходу. - Я тебе искренне обещаю, что с этого момента ты и шагу не сделаешь без моего ведома. Завтра в шесть утра сюда зайдёт Харпер, дабы помочь тебе одеться. К завтраку ты должна выглядеть не только опрятно, но и безупречно. - Да, тётя Маргарет. Наконец оставшись в одиночестве, Хартли, всё ещё силясь сдержать слёзы, медленно присела на кровать. Неизводимое ощущение беспомощности, порождающее чувство бессмысленности и безысходности, разрывало изнутри на мелкие кусочки. Её всё ещё продолжало колотить, бросая то в жар, то в холод. За окнами смеркалось. Вновь затянувшееся тучами серое небо давило на Ричмонд. Хартли безучастно вглядывалась в вечерний сумрак - возможно, покинув безвозвратно мир лжи и лицемерия, она смогла бы обрести саму себя. Разве ей суждено остаться навсегда безликой тенью, бессмысленно кричащей в пустоту? В сознании вновь и вновь эхом отзывались слова Маргарет - они стегали хуже плети, проникая в самое сердце и оставляя жгучие раны. Никогда прежде стены Крендерфорд-Хауса не давили на неё так, как в этот вечер - они душили, словно навалившаяся многотонная могильная плита. Обведя спальню отрешённым взором, Хартли остановилась на цветочном горшке. Смирение. Кротость. Благоразумие. Слова, что каждый раз нашептывал ей здравый смысл, вмиг оказались поглощёнными омутом нашедшего умоисступления. Сердце вновь ускорило ритм. И пусть всё то, что было в том письме, было лишь неудачной шуткой, Хартли ни на минуту не покидало настойчивое желание хоть ненадолго покинуть этот дом. Скрыться под покровом ночи. Оказаться на достаточном расстоянии от деспотичной Маргарет, дабы избавиться от ощущения её постоянного присутствия. Она знала, что там, возле афишной тумбы, её никто не ждёт, но, тем не менее, содрогалась от предвкушения. Пока что её сдерживал лишь страх, обвивающий грудь липкими щупальцами. Из груди вырвался предательский всхлип. Упав на подушки, Хартли глухо зарыдала.