м смятении духа. Стук копыт по мостовой отдавался в голове звенящим эхом, но даже он не был в состоянии заглушить те волнительные мысли, которые Хартли отчаянно пыталась спрятать в самой глубине своего сознания. Тревога никуда не исчезала. Липкими пальцами она ещё сильнее проникала в разум, забиралась под кожу и отпускать не собиралась. Повернув голову, Хартли поймала на себе цепкий взгляд светло-карих глаз - сердце отчаянно заколотилось где-то в горле, и она вмиг отвернулась. Николас Макэлрой. Человек, однажды вселивший в её душу ненависть и омерзение. Теперь же только одна мысль о нём вынуждала её испытывать безмятежное чувство неземного блаженства. Витая в эмпиреях, Хартли едва ли могла себе представить, что её тайные желания могут воплотиться в реальность - только одно её присутствие здесь наедине с ним казалось чем-то непостижимым, и в то же время из ряда вон выходящим. Нелепым сном, очнувшись от которого она ещё долго будет сгорать со стыда и корить себя в том, что позволила глупым нескромным фантазиям взять над собой верх. - У вас такой вид, будто ещё немного - и вы сами себя проглотите, - по его губам скользила едва заметная усмешка. Вздрогнув, Хартли сильнее прижалась к окну. Столь неучтивый выпад со стороны Николаса лишь обескуражил её, посему она не нашлась, что ответить. - О, я вас умоляю, - не без нотки снисхождения в голосе продолжил он. - Вы ведь сами согласились на эту авантюру, Хартли. - Во мне говорил страх, - наконец-то собравшись с силами, тихо ответила она. - Страх перед тётушкой Маргарет. Она собственноручно удушит меня подушкой, если узнает о том, что я куда-то убегала. Вы ведь не скажете ей, правда? - Да вы издеваетесь, - Николас хмыкнул. - Если бы я того пожелал, то, не раздумывая, привёл бы вас к самому порогу Крендерфорд-Хауса... Но тогда бы мне пришлось объясняться, по какой причине я там оказался. Конечно, можно было бы сказать, что я изъявил желание прогуляться по улицам ночного Ричмонда и внезапно узрел отчаявшуюся мисс Клементайн, но вряд ли бы это звучало убедительно. Тётушка Маргарет прикончила бы не только вас, уж поверьте. Впервые за длительное время Хартлей слабо улыбнулась. - Это звучит... так забавно. Очень забавно. Но, всё-таки, в этом есть моя вина. Это я расстроила вашу тётушку... - Так что произошло? - Николас, продолжая буравить её взглядом, вопросительно вскинул левую бровь. - Я не знаю, стоит ли мне говорить об этом, но... Иногда я сама не в силах с собой совладать. - О Хартли, что-то подсказывает мне, что кто-то до сих пор не научился держать свой крутой нрав в узде, - в его уставшем голосе не было ни капли осуждения, и это казалось странным. - Думаю, вам действительно не стоит признаваться мне в том, что вы наговорили тётушке Маргарет. Вы ведь что-то ей сказали, и это ей пришлось не по душе, верно? Она лишь согласно кивнула, силясь вновь не расплакаться - так или иначе, она больше не желала казаться ему уязвимой. Николас это сразу заметил, и посему поспешил сменить тему для разговора. - Подумать только, - задумчиво качнув головой, Макэлрой потянулся к окну, дабы поправить занавеску. Хартли уставилась на него, пытаясь понять лишь одно. Жалеет ли он о содеянном, или же наоборот? Его выражение лица было непроницаемым, и оттого ей оставалось лишь гадать, о чём он думает на самом деле. - Что? - Чудный браслет, - Николас перевел взгляд на украшение, что едва поблескивало в темноте. - Подарок дядюшки Джеймса, - тихо промолвила она. - Несомненно, он бы привлёк к себе грабителей, если бы вы отправились гулять в одиночестве. - Но этого ведь не случилось, - замявшись, ответила Хартли. Николас улыбнулся. - Как бы там ни было, теперь вы в безопасности, и мы сделаем всё, чтобы тётушка не узнала о ваших... о наших с вами похождениях, - голос его звучал на удивление беззаботно. - А теперь я бы предпочёл не думать об этом, по крайней мере, на ближайшее время. Надеюсь, что мы успеем на представление, а не то нам придётся провести пару лишних часов под открытым небом. Представление. Она вовсе про него позабыла. Наверное, Николас был прав - ей не следует терзать себя разного рода домыслами и предположениями. В любом случае она обязана принять происходящее за сказочное приключение, о котором ранее мечтала втайне ото всех. Приключение, которое закончится так же быстро, как и началось. Приключение, о котором вскоре придётся забыть. Оставшуюся часть пути они ехали в молчании. Кэб остановился неподалёку от пустыря, где раскинулся сверкающий огнями парусиновый шатёр - в темноте ночи он казался воистину огромным. Снаружи народу было совсем немного, однако Хартли отчётливо слышала доносившиеся к ней восхищённые выкрики и громкую игру каллиопы. Даже несмотря на попытки отогнать тревожные мысли, мисс Клементайн, съёжившись от дуновения прохладного ветра, застыла в смятении - она всё ещё продолжала сомневаться. - Этот господин Леруа довольно-таки популярен - его артисты срывают овации во многих странах Европы. Хоть я и не ярый поклонник цирка, но я не впервые слышу о нём. Полагаю, они здесь недавно... - выдержав паузу, Николас остановился рядом с Хартли. - Что-то произошло? Неужели вы передумали? Последние слова прозвучали с лёгкой иронической насмешкой. - Отнюдь, - она, гордо вскинув подбородок, отвела взгляд в сторону. - У меня впечатление, будто вы пытаетесь меня ужалить. - И каким образом? - Стараясь уверить меня в собственной слабости. Николас лишь хмыкнул. Необъяснимое желание задеть её за живое вновь овладело им, но он нашёл в себе силы, чтобы сдержаться. Даже невзирая на обманчивые манеры и внешний вид, Хартли Клементайн не была одним из тех кротких домашних ангелков, которые были ему так привычны - она была другой. И он в очередной раз в этом убедился. - Я знаю, вам здесь не место. Увы, но я не могу предложить вам что-то другое. По крайней мере, у вас всегда есть возможность вернуться домой. - Ну уж нет, - Хартли пыталась придать себе уверенности, но, судя по снисходительному взгляду Николаса, у неё это плохо получалось. - Тогда нам нужно поторопиться. Мы рискуем пропустить самое интересное. Вместе они направились к цветастому фургону. Пока Николас покупал билеты, внимание Хартли привлёк большой плакат, на котором красовались одетые в смущающие взор наряды девушки. Их руки, шея и ноги ниже до колен были полностью открыты; талии были туго затянуты в корсеты, а вместо юбок - пышные панталоны с растительным орнаментом. Прежде Хартли никогда не видела ничего подобного, посему брезгливо поморщилась, сочтя внешний вид нарисованных барышень крайне неподобающим. Николас, заметив это, хитро улыбнулся. - Это совсем не смешно, - демонстрируя своё недовольство, мисс Клементайн нахмурила брови. - Не будьте ханжой, мисс Хартли. Это всего лишь реклама. Но, опять-таки, у вас все ещё есть выбор. Хартли лишь тяжело вздохнула и, наконец-то переборов себя, направилась к шатру. Прежде она не бывала в подобных местах. Внутри царил полумрак, и лишь круглый манеж, усыпанный чистыми белыми опилками, освещался, как на тот момент казалось Хартли, сотнями ярких огней. Дабы случайно не споткнуться, Хартли ступала с особой осторожностью. Ей было страшно. Страшно оттого, что среди публики обязательно окажется тот, кто непременно узнает её. Эта мысль была абсурдной, и она прекрасно это понимала, но тем не менее не прекращала опасливо оглядываться по сторонам - к счастью, многие лица скрывала темнота, и это немного успокаивало. Они с лёгкостью отыскали два свободных места в четвёртом ряду: пропустив Хартли вперёд, Николас направился вслед за ней. Она молча присела на скамью, положила руки на колени и бесцельно уставилась на пустую сцену. Даже когда из-за кулис выскользнул смешной рыжий клоун в мешковатых зелёных штанах, на её лице не дрогнул ни единый мускул. От Хартли исходило какое-то внутреннее напряжение, и Николас вмиг это почувствовал. Он наклонился к ней и прошептал: - Вы будто на приёме у самой королевы. Улыбнитесь. Я хочу этого, правда. Его дыхание обожгло мочку её уха. Хартли вздрогнула, ощутив сквозь лайковую ткань перчатки легкое прикосновение тонких изящных пальцев. Пожалуй, такие пальцы идеально бы подошли для игры на рояле. Сердце бешено заколотилось, и по телу разлилось терпкое, но в то же время приятное тепло. - Я... Я попытаюсь, - растеряно пробормотала она: в голове стоял туман, и Хартли едва соображала. - Вот и славно, - Николас, убрав руку, довольно улыбнулся. То, о чём он неоднократно догадывался, в очередной раз подтвердилось, и в этом не было ни капли сомнений. - О, мой бог, мой бог! - визгливым голоском воскликнул клоун, импульсивно взмахнув руками. - Что же я натворил! Я вновь заседлал леди Одли не ту лошадь, и теперь она убьет меня! Вот, вот... Я слышу стук копыт! Мне конец! На мгновение воцарилась тишина. Зрители застыли в немом ожидании. Звонко заиграла весёлая музыка, и на манеж выбежала огромная лохматая собака, на спине у которой восседала что ни есть настоящая обезьяна, ряженая в дамский костюм. Публика, увидев сие зрелище, разразилась дружным хохотом. - О, леди Одли, прошу вас! Мартышка мигом спрыгнула с собаки - улучив момент, она живо взобралась клоуну на шею. Ухватив ловкими лапками рыжий парик, она принялась яростно теребить его. - Прошу! Пощадите бедного слугу! Наконец сорвав парик и бросив его вниз, обезьяна взобралась на лысую голову и издала победный клич. Хар