* * *
Николас глубоко вдохнул прохладный воздух, вскинул голову и устремил взор в тёмное, будто смола, ночное небо. Снаружи не было ни единой живой души. Где-то позади доносились приглушённые звуки оркестра, изредка прерываемые бешеными аплодисментами. Всё вокруг приобретало мрачные оттенки серого. Разукрашенный вагончик теперь был закрыт: он и прочие незамысловатые конструкции утопали в густом сизом тумане. Влажная земля податливо проседала под ногами, делая шаги практически бесшумными. В воздухе витал запах не так давно прошедшего дождя, мокрой листвы и едкой, царапающей горло, гари. Как бы там ни было, но Николас не придавал этому значения. Вновь остановившись на некотором расстоянии от цирка, он тяжело вздохнул. В памяти всплыло переполненное свежестью апрельское утро. Кажется, это было воскресенье. Даже невзирая на прохладную погоду, в тот день в Гайд-парке прогуливалось на удивление много народу - леди и джентльмены, как в колясках, так и верхом или же просто пешком, пожилые пары, отпрыски богатых семей со своими нянями и даже уличные беспризорники, так и норовящие запустить кому-нибудь в карман свои чумазые ручонки. В тот день Николас проводил время в обществе Алистера Пламли - старого приятеля и начинающего барристера. Именно здесь, на парковой дорожке, мистер Пламли представил ему внезапно встретившихся на их пути Хьюберта Дарема и его очаровательную сестру мисс Шарлотту. А потом последовала встреча в «Ровенлайне». Многозначительные взгляды, ласковая улыбка и печальная история о банкротстве и первой несчастной любви. Взволнованные речи и избитые фразы, что абсолютно ничего для него не значили. В памяти отпечатался лишь её прекрасный ангельский голос - как выяснилось, Шарлотта грезила о сцене. Она жаждала внимания. Николас был не против. Душная комната на втором этаже «Ровенлайна». Запах дешевого бренди. Томные вздохи и вспотевшая кожа... Он не принуждал её, но ситуация вышла из-под контроля. Ту ночь они провели вместе. Для него это была лишь очередная случайная близость, для неё - самый значимый в жизни момент. Он мог бы позабыть об этом навсегда, если бы не роковая случайность. Он хотел было уже возвращаться, как вдруг услышал чье-то размеренное дыхание. Внутри всё неприятно сжалось. - Кто же это к нам пожаловал? Неужели сам Николас Макэлрой! Однако, какая приятная встреча. А я уж думал, что ты попытаешься сделать вид, что не заметил меня. Чёртов ублюдок. Из тумана вынырнула коренастая крепкая фигура. Поправив котелок, молодой человек остановился всего в шаге от Николаса. Даже невзирая на то, что его квадратное широкоскулое лицо выглядело угрожающе злым, а голос сочился ядом, истинные эмоции можно было прочесть только в его бледно-серых глазах: в них не отражалось ничего, кроме безмерной тоски и печали. - Хьюберт, я вышел сюда не для того, чтобы вступать с вами в словесную перепалку, - несмотря на неприятное покалывание в животе, Николас оставался невозмутимым. - Мне очень жаль, что... - Жаль? Это тебе жаль?! - неожиданно Хьюберт сморщился, и его лицо исказила гримаса боли. - Да будь ты трижды проклят! Одно я знаю наверняка, что это ты! Это ты виноват в смерти моей единственной сестры. Ты отнял её у меня. Разве тебе кто-то давал на это право?! - Мистер Дарем, вы только что проявили неосторожность обвинить меня в преступлении, которое я не совершал, - ровным голосом ответил Макэлрой. - У вас нет на это оснований, и... Я попросту не намерен вести дальнейший разговор в подобной манере, - он хотел пройти мимо Хьюберта, но не успел, так как тот крепко ухватил его за руку. - Она ведь верила тебе. Надеялась, ждала. Она писала тебе письма, на которые так и не дождалась ответа, а ты... - Письма? - Николас вопросительно вскинул брови. - Я не получил от мисс Шарлотты ни единого письма, Хьюберт. Это всё вздор. Вздор и ложь. На мгновение в воздухе повисла угрожающая тишина. Где-то рядом вдруг раздался истошный крик совы - воспарив над головами, она улетела прочь, тенью чёрных крыльев растворившись во тьме. - Да как ты смеешь?! Слепая ярость застилала глаза Хьюберта. Схватив Николаса за шиворот, он грубо прижал его к ближайшему дереву. - Я бы прикончил тебя, как собаку, - злобно прошипел он. - Это стоило бы сделать только ради того, чтобы ты взглянул ей в глаза. Там, на том свете. Чтобы испытал то, что испытала она. Если бы не ты, в тот вечер она осталась бы дома. Она осталась бы жива. Жива! Лицо Николаса было бледнее полотна. Он попробовал вырваться, но тотчас осознал бесполезность этой жалкой попытки: Хьюберт был намного сильнее его. - Я ничего ей не обещал, - осипшим голосом протянул Николас. - Никогда. Мы встречались лишь трижды, и первая встреча была абсолютной случайностью. Он бесстрастно уставился в пылающее гневом лицо. Такой поворот дел ему не нравился. Шарлотта Дарем никогда не занимала в его жизни значительного места. Она была лишь кратковременным увлечением, о котором никто не должен был знать. Ни первой, и ни последней. Однако Николас не учёл одно весьма деликатное обстоятельство - мисс Шарлотта была в него безответно влюблена, и теперь это играло ему отнюдь не на руку. - В ту роковую ночь она была в «Ровенлайне». Вы повздорили. Шарлотта, рыдая, ушла, но ты даже не попытался остановить её! - Откуда вы... - начал было Николас, но Хьюберт перебил его. - Тебя видели, Макэлрой. Если ты в этом замешан, тебе не удастся отвертеться, - сквозь зубы процедил он. - Эти убийства поставили на уши весь Скотланд-Ярд, и уж поверь мне на слово, они доберутся и до тебя. Дарем, отпустив Николаса, с отвращением оттолкнул его в сторону. - Чёрт подери, я к этому не причастен! - потеряв самообладание, огрызнулся Николас. Дарем ухмыльнулся. - А как ты объяснишь убийство Томаса Брикмана? - Я не понимаю, о чём вы. - Его тело обнаружили сегодня днём на городском кладбище. Николас, едва не поперхнувшись, почувствовал, как внутри у него всё похолодело. - Но я не знал его, - попытавшись вновь взять себя в руки, чётко ответил он. - Зато он знал тебя, - заметил Хьюберт и ткнул в него пальцем. - Этого разве не достаточно? - Хм, спешу предположить, что сыщик из вас получился бы совсем никудышный, - высокомерно вскинув подбородок, Николас сложил руки за спиной. - Ваши аргументы совершенно не убедительны и лишены всякой логики. Что вам известно обо мне? - То, что ты лжец, предатель и малодушная сволочь. Ещё не успело остыть тело Шарлотты, а ты уже проводишь время с очередной девицей. Макэлрой раздражен