***
Сегодня Джеймс Клементайн проснулся немногим раньше обычного. Решив не прибегать к услугам камердинера, он, одевшись в серый костюм-тройку, поспешил покинуть спальню и спустился вниз, в гостиную. Во взгляде лорда и во всём его лице, невзирая на его глубокие морщины, преобладало выражение то ли волнительного любопытства, то ли радостного предвкушения. Деловито заложив руки за спину, Джеймс то и дело поглядывал на большие настенные часы. Эта посылка, она ведь должна прийти вовремя! Только от одной мысли, что заветная вещица могла потеряться среди остальных, он начинал испытывать искреннее негодование. К счастью, этого не произошло. Вскоре в дверном проёме показался молодой худощавый лакей с серебряным подносом, на котором виднелась небольшая коробочка, обитая чёрным бархатом. - Это она, - воодушевлённо произнёс Джеймс, и, указав взором на столик, добавил: - Оставь здесь. - Что-нибудь ещё, милорд? - поинтересовался лакей ровным голосом. - Пожалуй, не откажусь от чаю, - лорд добродушно улыбнулся краешками губ. - Как скажете, милорд. Проводив лакея взглядом, Джеймс аккуратно взял коробочку и подошёл к одному из трёх французских окон в пол, располагающегося посередине. Дождавшись того момента, пока солнце наконец-то выплывет из-за тучи и озарит лучами гостиную, он медленно и с некой долей торжества открыл её. На белоснежной атласной подушечке покоилась великолепная золотая брошь, инкрустированная красным гранатом, при виде которой в его глазах блеснуло нескрываемое восхищение. Джеймс бережно взял украшение двумя пальцами и поднял его к свету. - Воистину чудесная работа, - задумчиво произнёс он и тут же обернулся, услышав за спиной мерное постукивание чьих-то каблуков. Маргарет, облачённая в сшитое на заказ изящное платье цвета тёмного золотарника, выглядела как никогда безупречно. Она вошла в гостиную неторопливой, величавой походкой, пока не остановилась в шаге от супруга. Увидев брошь, Маргарет лишь высокомерно хмыкнула - по её бесстрастному лицу скользнула едва заметная тень снисхождения. - Какая необыкновенная вещица, - попытавшись изобразить некое подобие интереса, проронила она. - Это не просто вещица, это реликвия, - увлечённо ответил Джеймс, продолжая разглядывать брошь. - Она принадлежала ни кому иному, а самому Хильдерику, одному из первых королей династии Меровингов. Я охотился за ней больше года! Превосходное приобретение, не правда ли? - Полагаю, она обошлась тебе недешево. - Один из достопочтенных джентльменов приобрел её по моей просьбе на одном из аукционов, где я не мог присутствовать ввиду некоторых обстоятельств. Предпоследний покупатель, совершивший ставку, готов был отдать за неё шестьдесят фунтов стерлингов, но, к счастью для нас, во второй раз он уже не отважился предложить более высокую цену. - Какое расточительство! - закатив глаза, возмутилась Маргарет. - Что, прости? - Положив украшение назад в коробочку, Джеймс вопросительно вскинул брови. - Так дальше не может продолжаться. Маргарет прошла влево и застыла у камина, сложив руки на груди. Повернув голову, она метнула на супруга испепеляющий взгляд, полный нескрываемого негодования - её губы дрогнули в презрительной усмешке, но в следующий миг она их крепко сжала в тонкую полоску. - Джеймс, ты ведь должен понимать, что... - отвернувшись, она тяжело выдохнула. - Ты ведь сам говорил, что мы уже не так богаты, как прежде. К слову сказать, прислуга лорда Равенскрофта имеет жалование вдвое выше, чем у нас. - К чему ты клонишь, дорогая? - нахмурившись, осведомился Джеймс. - Наша прислуга, в отличие от приведённых тобою в пример находящихся в услужении Равенскрофту людей, имеет выходные, чем, собственно, и довольствуется. По крайней мере, жалоб я не слышал. Ты выглядишь слишком обеспокоенно, Маргарет. - И этому есть причина. Твоя к-х-м... Племянница, - не пытаясь скрыть иронии в голосе, сквозь зубы процедила она. - Её вчерашняя выходка - это что-то из рамок вон выходящее! Подумать только... Как она осмелилась сказать такую дерзость в глаза мисс Перл, молодой леди из респектабельной семьи? Боюсь даже представить, какое осуждение она снискала со стороны присутствующих там господ. А Питер Гарленд? Каково теперь его мнение о ней? То, что он проявил к ней внимание, уже само по себе было чудом. Как она осмелилась пренебречь такой выгодной партией? - Согласен, Хартли поступила неосмотрительно, но ведь в её словах была доля правды. Неведение порождает предрассудки, и в этом она, безусловно, права. Джеймс, утвердительно качнув головой, медленно потянулся рукой к зелёному шелковому галстуку, дабы поправить его - жест, вызванный скорей не необходимостью, а давней привычкой. - Никому не нужной правотой она лишь только усугубила положение! - будто ножом, отрезала Маргарет. - Что будет, если Питер Гарленд откажется от своих намерений? Джеймс, ты просто обязан что-то предпринять! - Например? Маргарет задумчиво вскинула взгляд к потолку. - А как же имеющиеся доходные дома? - деловито заметила она. - Думаю, стоит повысить плату за их аренду. Двенадцать фунтов в год за апартаменты - это слишком мало, Джеймс. Двадцать фунтов было бы в самый раз. За счёт этого мы сможем платить горничным и экономке больше, чем получает прислуга четы Равенскрофт. Мы ведь ничем им не уступаем, правда? Едва слышно хмыкнув, Джеймс пристально, с недобрым прищуром посмотрел на супругу. Надо признаться, она говорила как никогда убедительно и, безусловно, этим словам хотелось верить, но, увы - он слишком хорошо знал Маргарет. Ничто и никогда её не заботило так, как чрезмерное стремление к удовлетворению своих честолюбивых желаний. Все эти фразы о самых искренних и благих намерениях не что иное, как незначимая для неё кожура. Тонкая вуаль, скрывающая лишь недомолвки и недвусмысленные намёки, которые уже давным-давно были ему знакомы. - Дорогая, об этом тебе не стоит волноваться, - с лёгкостью предугадав ход её мыслей, Джеймс многозначительно улыбнулся. - Принимаю во внимание все твои предложения, однако, в этом нет никакой необходимос