Его охватил страх, необъятное чувство вины. Он не имел право бить, ему не стоило этого делать. Но удар совершен, рука сделала это без его разрешения, не выдержав ядовитых слов. Присутствие чужой крови на руке заставили все внутри него содрогнуться, как от мощного разряда электрического тока.
Эрван бросился к двери, открыл ее и моментально исчез в глубине коридора, не сказав больше ни слова.
— Черт! — выругался Джордж и в сердцах ударил покрытым кровью кулаком по захлопнувшейся прямо у него перед носом двери. — Эрван! — молодой человек, отдышавшись, открыл дверь и хотел было кинуться вдогонку за другом, но тут прямо перед ним возник человек, которого он совсем не ожидал увидеть.
Женщина стояла перед ним в странной позе и будто парила над полом, слегка прикрыв глаза и смотря куда-то в сторону неподвижным взглядом, в котором читался испуг и легкая доля боли. Миссис Андерсон даже не шелохнулась, когда Джордж чуть не врезался в нее, собираясь бежать вслед за Эрваном, будто вовсе не заметила, как тот открыл дверь.
— Миссис Андерсон, простите, — выдохнул тот и с вопросом посмотрел на пожилую женщину, которая продолжала странно стоять на месте, слегка покачиваясь. — С вами все в порядке? — Джордж осторожно тронул пожилую женщину за плечо, и тут случилось невероятное. Голова миссис Андерсон медленно поехала по шее назад и через пару минут отделилась от тела, с грохотом упав на пол позади нее.
— Господи Иисусе! — в ужасе воскликнул Джордж, когда понял, что перед ним стоит обезглавленный труп пожилой женщины, тело которой все это время было подвешено над полом.
На стене позади трупа виднелась надпись, написанная все еще свежей кровью, разносившей по всему коридору тошнотворный аромат смерти: «Твой обман скоро раскроется! Ворота в ад для тебя уже открыты!»
От увиденного он не мог не закрыть глаза на короткое время, чтобы уменьшить шок от всего происходящего. В голове образовался комок мыслей, состоящий из панического ужаса и полного бессмыслия. На секунду он попытался представить всю картину с логической точки зрения, рассмотреть ее объективно и более тщательно, но когда он попытался это сделать, то не смог. Нет, он вовсе не передумал или не успел ослепнуть за эти доли секунды. Была совершенно другая причина и, как сразу же подумал Джордж, фантастическая. Этого, как считал он, просто не могло быть.
Перед ним больше не было ни мертвого человеческого тела пожилой женщины, ни угрожавшей надписи, лишь пустой грязный коридор, а на полу следы ботинок Эрвана, которые вели в сторону лестницы.
Что происходит? Как такое возможно? Неужели Джордж сходит с ума? Как такое ужасное событие могло просто ему привидеться? Как? Неужели он начал сходить с ума, неужели десятичасовой рабочий день начал сказываться на его психическом состоянии? Что все это могло значить? Как все это можно объяснить и при этом не свихнуться от собственных доводов? Джордж просто не знал, что ему стоило думать, он был растерян, как никогда-либо.
И когда эта растерянность начала прогрессировать все больше и больше, в коридоре послышалось чье-то тихое и веселое посвистывание, довольно знакомое Джорджу, успевшему за эти две минуты вспотеть так, словно он только что вышел из душа и забыл вытереть тело полотенцем.
— Джордж! Как приятно, что ты меня встречаешь! Я чуть было не заблудился в этих бесконечных коридорах. Вроде снаружи кажется, что здание небольшое, а внутри все совершенно иначе, — Доктор Ломан был в хорошем расположении духа и нес с собой пакет, в котором, судя по торчащему из него хлебу, находились продукты. — А я тут тебе и твоему другу принес гостинцев. Хотел скоротать с вами вечером за бокалом хорошего вина.
— Очень рад вас видеть, сэр, — выдавил из себя приветливую улыбку тот и медленно вытер пот со лба, который продолжал течь с него ручьями, норовя создать вокруг молодого человека целую лужу.
— Бог ты мой! — воскликнул Доктор Ломан, внимательно смотря на Джорджа. — Да ты белый, как испорченный творог!
— Просто… Был тяжелый день… Вот и все.
— Что произошло? На тебе лица нет.
— Проходите, — резко ушел от вопроса тот и пригласил гостя войти внутрь своей съемной комнаты, тот возражать не с тал и, с беспокойством поглядывая на Джорджа, прошел в небольшое темное помещение.
— Извини, что разбудил вас. Дорога из моей клиники заняла слишком много времени. Я надеялся добраться сюда к семи часам вечера, но по пути заглох мотор автомобиля и пришлось серьезно опоздать.
— Ничего страшного. Я рад вас видеть в любое время дня и ночи.
— Смотрю, ты снова один. Неужели твой друг так и не объявился? — удивленно оглядел обстановку комнаты Доктор Ломан и недовольно покачал головой.
— Объявился, но мы с ним… немного повздорили.
— Я видел его, когда вошел сюда.
— Как вы его узнали?
— Я очень наблюдателен, друг мой, — тихо посмеялся мужчина и выставил все свои гостинцы на столик, стоявший около окна.
Среди всех продуктов оказалась свежая палка колбасы, бутылка молока, еще совсем горячий мягкий хлеб, добытый, по всей видимости, из местной хлебной лавки, расположенной неподалеку, ароматный кусок сыра, овощи для салата и бутылка хорошего французского вина.
Едва Джордж увидел все эти изыски, как сразу же задался вопросом. Почему Доктор Ломан проявляет такую заботу по отношению к нему, ради чего он это делает? Вряд ли только из-за знакомства с его покойными родителями, тут крылась совершенно другая причина, Джордж чувствовал во всем этом некий подвох. Может, он отвык от людского тепла, но скорее всего на него влияли события прошлого, а именно поведение матери, когда Ломан решал наведаться к ним в дом. Мать Джорджа всегда в такие минуты уходила в свою комнату и не выходила до тех пор, пока Доктор Ломан не покинет их дом. При своем сыне она порой называла Доктора Ломана хитрым лисом, который общается с людьми только ради собственной выгоды. Джордж навсегда запомнил эти слова, поэтому в данный момент не мог полностью верить в искренность доброты этого пожилого мужчины. Да, тот часто помогал их семье, но когда отца не стало, то внезапно исчез из их жизни, вернувшись только спустя много лет, без предупреждения и каких-либо видных мотивов. Что движет этим человеком Джордж не догадывался, Ломан скрывал свои настоящие мысли, искусно, как никто другой. Оставалось только верить, что все его действия были искренними и от чистого сердца.
— Где вы в столь поздний час достали все эти продукты? — с удивлением взглянул на вкусности Джордж, не веря собственным глазам.
— Если мне что-то нужно, я всегда это получаю, — с загадочным выражением лица произнес Ломан и вытащил из полотенца чистые бокалы для вина. — Ой, я так боялся разбить этих малышек, когда шел сюда. Настоящий хрусталь, поистине ювелирная работа, — с восхищением прошептал он, рассматривая бокалы с разных ракурсов, любуясь их прекрасным блеском. — Но, к счастью, я дошел до вас без неприятных происшествий.
Ломан поставил бокалы на стол и мастерски открыл бутылку с шампанским, не допустив, чтобы пробка улетела в окно, завершив жизнь немытого стекла.
— Нам будет не хватать твоего друга, — мужчина разлил вино и вручил один из бокалов Джорджу. — За нас, — он произнес тост и сделал маленький глоток. — Вино нужно пить медленно, только тогда ты почувствуешь его настоящий вкус. Но это не относится ко всякой кислятине, если ты понимаешь, что я имею ввиду.
— Да.
— Что-то ты грустный. Неужели ваша ссора с Эрваном была столь значительной?
— Может быть вы и правы, — сделал большой глоток тот и сел на край своей кровати. — Он в последнее время стал просто невыносим, начал отдаляться от меня, постоянно виня в чем-то.
— Знаешь, вам сейчас чуть больше двадцати. В ваших жилах играет молодость, желание, вам трудно находиться на одном месте. Вам нужна свобода, полная безграничность действий. В вас кипит энергия, ее столь много, что хватит, чтобы осветить целый город. Ты вполне справляешься с этим, научился контролировать огонь внутри себя. Эрван же не может справиться со своими желаниями. Это прекратится в скором времени, вот увидишь.