“Надеюсь, с ним действительно ничего не случилось...”
Вернулась мать – значит, время было около восьми вечера. Хейли даже не взглянула на неё, пока та сама не подала недовольный голос:
- Что это ты тут сидишь?
- Нельзя? – она с вызовом посмотрела на Луизу и лишь тогда заметила, что мама бережно и с каким-то мечтательным видом обнимает букет каких-то незатейливых цветов, кажется, полевых.
- Подерзи мне ещё, - отозвалась мать и, напевая себе под нос какую-то попсовую мелодию, принялась набирать для букета воду в вазу.
“Уж больно довольной она выглядит” – подумала девушка, от чего в голове закрались смутные сомнения, что мать не просто взяла цветы домой на работе.
- Откуда букетик? – нарочито равнодушно поинтересовалась она.
- А тебе лишь бы сунуть свой нос, а? Вы, Пауэллы, ничем не отличаетесь...
Хэйли закатила глаза. Подобное она слышала уже миллионы раз. И когда это, интересно, отец совал свой нос не в свои дела?
- Мужчина подарил, - хвастливо добавила Луиза. – Очень даже интересный, кстати. Выглядело это смешно и по-детски – будто одна подружка пытается выпендриться перед другой. Никак не общение матери с дочерью.
Девушка не ответила.
«Может это и к лучшему. Пусть найдёт себе кого-нибудь и успокоится раз и навсегда».
Ожидавшая хоть какой-то реакции мать скривилась и небрежно бросила:
- Хватит без дела сидеть. Сходи-ка ты лучше погуляй, и не мозоль мне глаза.
- Я бы с радостью, - огрызнулась Хейли.
- Ах, да, - на лице Луизы появилась злорадная ухмылка. – Я забыла. Значит, иди в свою комнату и не высовывайся, как врач сказал. И не мешай мне смотреть сериал.
“Будто когда-то я пыталась тебе помешать”.
Не желая спорить, девушка молча удалилась к себе, перед этим выпустив видавшего десятый сон пса на улицу – мать и бабушка всё так же не жаловали его в доме. Спохватившись, что ни разу за день так и не умылась и не приняла душ, Хейли набрала горячую ванную и погрузилась в неё с головой, задерживая дыхание и считая секунды, как в детстве.
“Смотри как я могу, пап. Я целых десять минут не дышала!”. Мистер Пауэлл смеялся и кивал, мол, разумеется, дочка.
Горячая вода расслабила ноющие непонятно от чего мышцы. Она могла бы часами вот так лежать в воде – это было для неё своего рода медитацией. Голова пустела, тело становилось лёгким, сознание – ясным. Незаметно для самой себя Хейли задремала, откинув голову на бортик ванной.
Звук вибрации телефона о кафельный пол заставил её вздрогнуть во сне. Девушка распахнула глаза. Вода давно остыла до температуры ниже комнатной, и Хейли невольно пробрала дрожь от холода. Она щедро зачерпнула воды в ладони и плеснула себе в лицо, дабы окончательно проснуться. Телефон надрывался: некто на том конце провода вовсе не собирался сдаваться, пока не услышит её голос. И, конечно, она прекрасно знала, кто это.
“Наконец-то...”
- Хейли? – услышала она, едва успев ответить на звонок. Уставший, тихий, но очень обеспокоенный голос.
- Где ты был? – ответила девушка и с удивлением обнаружила, что её собственный голос был надломленным и охрипшим – должно быть, совсем замёрзла, пока спала в ванной.
- Дома. Я был дома... Ночью я чертовски перебрал с выпивкой. Приходили ребята, и...
Девушка поджала губы, но в глубине души почувствовала облегчение.
“Он просто перепил и проспал весь день. А ты, дурочка, надумала себе невесть чего...”
- Я рада, что с тобой всё в порядке, - прошептала она.
- Прости меня, - тихо сказал любимый голос. – Ты, наверное, места себе не находила.
“Не находила”.
- Всё хорошо. Теперь точно.
И это не было ложью. Хейли показалось, что она простила бы ему что угодно, лишь бы только знать, что он цел и невредим.
- Хочу тебя увидеть.
“И я хочу. Очень-очень хочу”.
Девушка зажмурилась, рефлекторно свела колени и плотно сжала бёдра, ловя образы того, что бы происходило, будь он здесь с ней, прямо сейчас.