- С ума сойти, - парень заглянул в альбом, отпивая из походной кружки чай, пахнущий чабрецом и листьями чёрной смородины. – У тебя невероятный талант, фея. Это готовая картина?
- Нет, конечно, - Хейли перелистнула страницу на ещё нетронутый чистый лист. – Это всего лишь скетч. Позже я перенесу это на холст с помощью угля, а после начну расписывать маслом.
Аарон кивнул так многозначительно, будто понимал все тонкости масляной живописи. Как только он собрался встать, девушка его остановила.
- Подожди. Теперь ты.
Парень непонимающе моргнул.
- Я хочу нарисовать тебя, - пояснила девушка.
- Ты с самого начала это планировала?
- Ага.
- Что ж, могла бы и сказать. Я бы всё равно не смог сказать тебе “нет”, - Аарон покорно опустился обратно на покрывало. – Хорошо, что я с утра побрился. Что мне делать?
- Ничего. Сядь немного ровнее, но так, чтобы было удобно на случай, если у меня выйдет не сразу. И поверни голову так, чтобы твоё лицо было видно хотя бы в пол-оборота. Я должна видеть твой профиль.
Парень заёрзал на месте, пытаясь найти удобное положение, и стараясь придать своему лицу нейтральное выражение. Хейли спрятала смешок: её позабавило то, как ответственно он пытался подойти к её просьбе, и как неловко у него в итоге выходило.
- Чёрт, это так странно. Меня ещё никогда не рисовали. Чувствую себя каким-то неуклюжим придурком.
- Расслабься, - девушка отложила альбом в сторону и подползла к нему на коленях, чтобы помочь. – Для нас обоих это в новинку. Я тоже не писала с натуры.
Аарона почему-то рассмешила её последняя фраза. Наконец, Хейли усадила его так, как было удобно обоим, и приступила к работе.
- А разговаривать можно?
- Можно.
Парень выдохнул.
- Дышать тоже можно, - напомнила девушка.
Карандаш заплясал над бумагой. Рисовать его было проще, чем ей казалось сперва. Ему не сиделось на месте, он так и норовил убрать со лба волосы, почесать нос или размять затекшие мышцы, но честно старался не мешать ей и совсем не жаловался. Аарон пытался отвлечься разговорами, комментируя всё, что видит перед собой, но Хейли, вовлечённая в процесс, слушала в пол-уха. Пренебрегая правилами, самое трудное она оставила напоследок. Ей хотелось изобразить его лицо с максимальной точностью не столько потому, что это было необходимо, а скорее для того, чтобы убедиться, что она может это сделать. Девушка придвинулась к нему совсем близко.
- Ты чего делаешь?
- Тсс.
Она пристально вглядывалась в его черты. Глаза Аарона смущённо забегали. Хейли взяла его за подбородок, как обычно делал он, и ей показалось, что на его щеках проступил румянец. Невольно залюбовавшись, она потянулась, и коснулась его губ своими.
- Это тоже часть художественного процесса? – не отрываясь, с улыбкой произнёс он.
- Скорее импровизация.
Его рука по-свойски легла на её талию, и Хейли тут же отпрянула.
- Мы отвлеклись.
- Я настаиваю на перерыве, - хитро улыбнулся парень, усаживаясь по-турецки и упирая подбородок на согнутую в локте руку. Девушка, готовая вот-вот утонуть в глубокой тьме его почти чёрных глаз, поспешила отвести взгляд.
- Ещё немного, - тихо пробормотала она, вытирая вспотевшие ладони о ткань штанов.
Сосредоточиться никак не удавалось. Карандаш в руках постоянно “спотыкался”, и Хейли, в очередной раз стирая неудавшийся набросок, ловила себя на том, что зависает, зачарованная красотой его лица.
“Боги, что же я сделала, чтобы заслужить такого, как он?”
Её поражало, как гармонично сошлись в нём черты его индейской матери и белого отца. Он словно был одновременно ими обоими: глаза миндалевидные, тёмные, но гораздо больше, чем у любого индейца, которых она когда-либо встречала; чёрные блестящие волосы невообразимой густоты – таких точно не встретить у обычного белого человека; нос идеально прямой, без горбинки, смуглая кожа чистая и гладкая, чуть широковатые скулы и безупречная линия челюсти, приподнятые в вечной полуулыбке уголки губ...
- Ты уже несколько минут просто грызешь карандаш и смотришь на меня, - заметил Аарон, косясь в незавершённый набросок его самого.