- Она ещё жива.
- Но ее дни сочтены.
- Да вы больной!
- Как угодно. Но я многого добился в жизни несмотря на то, что продолжаю работать провинциальным копом. Я прекрасный муж и лучший отец. И вовсе не такой подонок, каким ты меня видел. О, я помню, как ты назвал меня чёртовым расистом? А разве не благодаря мне, позволь узнать, твой мексиканский дружок-нелегал вместе со своей нищей семейкой до сих пор спокойно живут здесь? Это моё покровительство. Я справедлив с хорошими людьми. А с людьми, которые мне насолили я свожу счёты. И вот мой час пробил.
Аарон уставился в одну точку. Происходящее казалось нереальным, и всё больше напоминало заезженный сюжет вестерна с элементом мелодрамы.
- Что теперь меня ждёт?
- О, вот тут самое интересное, - Стэнфилд оживился и, будто в предвкушении, потёр ладони. - Как я уже сказал, я не такой подонок. Я хочу предложить тебе два варианта. Две волшебные таблетки, прямо как Морфеус. Красная таблетка, – он вытянул правую ладонь. – Твоё обвинение по трём статьям. Лет десять тюрьмы, не меньше. А о невозможности амнистии я похлопочу. Синяя таблетка – более благоприятная альтернатива. Но и ты не Нео, поэтому, выбирай с умом.
- О какой альтернативе речь?
Шеф достал из нагрудного кармана нечто похожее на брошюру и протянул ему.
- Призывной пункт для добровольцев? – прочёл Аарон вслух.
- Точно! Вот что я предлагаю. Мы забываем всё, что здесь произошло. Про Трину, про малышку Хейли и даже про удар – этой записи не увидит ни одна живая душа. Ты в свою очередь, едешь в Бенд. Завтра же – это первое условие. Селишься в мотель без документов, и записываешься добровольцем в передвижной призывной пункт вооот по этому адресу. Подписываешь контракт минимум на два года – это второе условие. И отправляешься служить на благо родины. И не просто служить, а воевать.
Парень округлил глаза.
- Горячие точки? Это верная смерть.
- Ну, ты хоть и щенок, но складный. Всё в твоих руках. Знаешь, это только по телеку говорят, что наших солдат в Ираке хватает. На деле же, потери больше, чем ты можешь себе представить. Тебя, в расцвете сил, заберут с руками и ногами. Вернут, возможно, без, но это уже… детали.
- Условия всего два?
- Нет, есть ещё последнее. Ты никому не сообщаешь о том, куда направляешься. Ни отцу, ни друзьям, ни своей возлюбленной. Для всех тебя нет. Разумеется, о твоей пропаже заявят. Кому? Конечно же, мне. А я в свою очередь сделаю всё, чтобы дело о твоем розыске не покинуло пределы округа и никогда не дошло до твоего командования. Поверь, это в моей компетенции. Разумеется, если ты не сдохнешь в первые месяцы, у тебя будут увольнительные и отпуска, но ты не посмеешь никаким образом соваться сюда и давать о себе знать. Тебя для них больше не будет существовать. Почему два года? Этого вполне достаточно, чтобы все могли тебя оплакать и забыть. Умрешь? Тем лучше. Вернешься? Плевать. Я уже сделаю своё дело. Том заполучит свою красавицу, может, даже захочет жениться на ней за это время, а может, наиграется и бросит. Лиам сполна получит за то, что отобрал мою. Я же буду где-нибудь далеко – меня здесь, по сути, уже ничего и не держит.
— Это невозможно. Бесчеловечно. Я не могу. Я не могу так поступить с ними.
- Чёрт возьми, мы заболтались! Я опаздываю в гости. Моё семья там, наверное, заскучала. Видишь ли, Луиза Пауэлл была так добра, что пригласила на ужин всю нашу семью. Прекрасная возможность сблизить наших детей, не так ли? Выбирай, Аарон. Пожертвовать десятком лет и испортить свою жизнь навсегда, или двумя годами, и вернуться героем, почетным ветераном и получить возможность построить жизнь с нуля?
Палец Стэнфилда завис над тревожной кнопкой вызова дежурных. Аарон спрятал лицо в дрожащие ладони.