- Этого ещё не хватало! – ужаснулась Хейли. – Я чувствую себя частью какого-то розыгрыша. Меньше всего мне хочется стать центром каких-то интриг. В Портленде я была незаметнее мыши, и сейчас совсем не горю желанием что-либо менять.
- Позволь мне тебе прояснить неизбежное: в дыре вроде Грэй-Лилли слишком редко появляются новые лица. А точнее, почти никогда. Это тебе не Портленд, милочка, здесь не выйдет затеряться и не привлечь к себе никакого внимания. В этом, кстати, нет ничего плохого, - с умным видом заявила подруга.
- Я не думала об этом с такой стороны, переезжая сюда.
- А о чём ты думала? Что круглый год будешь гулять по лесу, предаваясь мечтаниям, в школе сидеть на задней парте, как привидение, а всё остальное время торчать в своей комнате, рисуя свои картинки?
“Бинго”.
Хейли ничего не сказала вслух, но вид её стал таким несчастным, что Дани присвистнула:
- Послушай, дорогая: я правда не знаю, что на уме у Тома Стэнфилда, и могу лишь предположить, что этот засранец хочет заполучить внимание новенькой самым первым. Но, бьюсь об заклад, он уже не единственный, кто положил на тебя глаз.
- Уже? О чём ты?
- О том. Неужели ты думаешь, что больше никто не приметил тебя? Этот город слишком мал, а ты – настоящая сенсация, чертовски милая и загадочная сенсация, и точно завоюешь здесь пару-тройку сердечек, желающих тебя разгадать. Долго ли это продлится - зависит от тебя. Люди склонны быстро терять интерес, если его никак не подогревать. Но моё сердечко у тебя уже точно есть, - Дани заговорщицки подмигнула, и Хейли не смогла сдержать смех.
Они провели больше часа, валяясь на кровати, в разговорах о местных мальчишках и некоторых девчонках, пока Даниэла, наконец, не заявила:
- Знаешь, ты и правда ведьма.
- С чего вдруг?
- Потому что благодаря твоему вкуснейшему вареву меня отпустило, и я впервые за весь день умираю от желания что-нибудь съесть. Поделишься рецептиком?
- Когда-нибудь я опубликую свой ведьмин гримуар, и ты сможешь там прочесть всё и даже больше.
- Пока ты его опубликуешь, глупышка, это всё уже можно будет найти в интернете.
- Но в рецептах из интернета не будет частички моей души!
- Тогда я буду первой, кто его купит.
До самого позднего вечера Хейли оставалась в гостях у Лайонелов. Когда они спустились в гостиную, родители Даниэлы вместе с её младшим семилетним братом Робби уже вернулись домой, и девушке предоставилась возможность познакомиться с ними лично. И, несмотря на то, что Дани описывала мать с отцом как очень строгих людей, Хейли они показались очень милыми и обходительными.
“Моя мать, например, даже не пытается делать вид, что ей приятно общаться с моими знакомыми”.
Мистер Лайонел работал фельдшером в местной больнице, а его жена была домохозяйкой, а по совместительству и талантливым садоводом.
- Ваш цветы в саду – просто нереальные, - заметила Хейли, с трудом поедая второй кусок яблочного пирога, который мама Дани заботливо подложила ей на тарелку.
- Мой сад - моя гордость, - ответила миссис Лайонел. – Я отдаю благоустройству дома и участка всё своё время, пока мой супруг зарабатывает, а разгильдяи дети занимаются ерундой.
- Неправда, я тоже работаю! – возразила Дани с набитым ртом. Делла, увлечённая книгой на диване, закатила глаза.
- Когда-то и наш сад был красивым, - вздохнула Хейли с грустной улыбкой. – До тех пор, пока...
- Твой дедушка был жив, - закончила за неё миссис Лайонел. – Да, никто в этом городе не ожидал его кончины так рано. Замечательный и талантливый был человек. Вон та картина, - женщина показала на полотно над камином. - Работа мистера Стоуна. Он подарил его моего мужу в знак благодарности, когда тот спас его колено, хотя говорили, что ближайшая больница, которая может им заняться – только в Бенде. Нельзя винить твою бабушку в том, что дом больше не выглядит как раньше. Она всегда много работала, а теперь её закусочная стала ещё и её главным утешением после потери человека, который единственный всегда был рядом столько лет.
- Я вовсе её не виню... – девушка опустила глаза. – Просто грустно, что вместе с дедушкой Чарльзом ушло то, что я так любила в детстве.