Когда девушка покинула комнату, Аарон задумчиво уставился в потолок. Не то, что бы они никогда не говорили о женитьбе. До начала отношений с Триной у него было несколько девчонок – не много, но побольше, чем у его друзей. Он никогда не воспринимал отношения с ними всерьёз, в конце концов, он был подростком, и в целом это никогда не длилось долго. Катрина ЛеФлор стала его самой “продолжительной” подружкой: они были вместе уже почти два года. С Триной как будто нельзя было по-другому... Аарон никогда не знал, как это объяснить. Безусловно, он был в неё влюблён, а она, само собой, была влюблена в него. Но в их отношениях всегда присутствовало это самое “но”, когда один партнёр в паре любит другого сильнее. В их паре это была Трина – свою роль его девушки она исполняла безукоризненно. Аарон попытался вспомнить, когда в последний раз они всерьёз вздорили – и не смог. Вдобавок, конечно же, его родители, которые души не чаяли в ней и уже называли невесткой. Чего нельзя было сказать об отце девушки: Трина была младшей дочерью мистера ЛеФлора и единственной, кто всё ещё жил с ним в его доме. Их матери давно не стало, а две старшие сестры разъехались по стране и уже имели свои семьи. В общем, отец Трины, как и любой другой заботливый папа, считал своим долгом оберегать единственное сокровище, которое с ним осталось. И, само собой, регулярно повторял дочери как мантру: “Парни – зло. От них одни только слёзы, сопли, и, как следствие, разбитое сердце”. К Аарону мистер ЛеФлор относился неплохо, просто предпочитал видеть его подальше от своей дочурки. Дочурка же, справедливо считая себя уже взрослой, имеющей возможность самостоятельно принимать решения двадцатичетырёхлетней девушкой, активно бунтовала против этих правил. Когда Аарон приходил в их дом, отец ворчал, но всё таки, парочке не мешал.
“И всё же, с какого момента я успел стать её женихом?” – думал парень, найдя в потолке точку и буравя её взглядом. “Я не делал ей предложение, да и не планировал в ближайшее время...”
Трина вернулась с двумя холодными банками “Будвайзера” и протянула одну Аарону.
- О чём задумался? – поинтересовалась она, присоединяясь к парню на кровати.
- Да так, о разном, - улыбнулся Аарон, одной рукой приобняв подругу, а другой поднося банку к губам. – Ничего серьёзного.
Девушка принялась выводить пальцем на груди парня какие-то замысловатые узоры.
- Не могу дождаться, когда мы каждый день будем вместе вот так засыпать и просыпаться... – промурлыкала она.
Аарон не ответил. Трина поставила свою банку на пол и, садясь на него сверху, продолжила:
- О чём бы ты сейчас не думал, я хочу прогнать эти мысли. Сегодня ты должен быть только со мной.
Он не был против. Его руки сжали бёдра девушки, в то время как она потянулась выключить свет. Парню и самому не хотелось больше думать о том, что он оказался в клетке и ему не оставляют выбора. В голове снова возникло платье с дурацкими цветами...
III
Следующие семь дней Хейли провела, превращая безжизненную комнату на чердаке в своё личное святилище, а в промежутках между делом исследовала и окрестности. Не то что бы ей были незнакомы эти места – напротив, дедушка регулярно брал внучку на прогулки по лесу. Другое дело, что ей никогда позволялось делать это самостоятельно. Сейчас же, когда матери не было никакого дела, чем занята дочь, а бабушка с утра до вечера пропадала на работе в закусочной, Хейли целиком и полностью была предоставлена самой себе. Её верным компаньоном стал Полли, который, будучи собакой активной породы, был только рад наконец-то вырваться за пределы территории дома, и теперь следовал за новой хозяйкой по пятам. И хотя девушка знала, что ей предстоит ещё целый год учёбы в местной школе, социализироваться и заводить знакомства она даже не пыталась. Точнее, она просто не умела этого делать.
Пятница двадцать второго июля должна была быть особенным днём. Утром Хейли, открыв глаза, задумалась: это был первый её день рождения не в Портленде, а также первый день рождения, когда рядом не было отца. Луиза строго-настрого запретила Клифу приближаться к Грэй-Лилли, чтобы тот больше не нарушал её хрупкое душевное равновесие. О желаниях дочери она, конечно, не думала.
Девушка всегда относилась к этому дню спокойно: каждый год он проходил как у любого другого обычного подростка. Мать украшала дом шарами и ленточками и пекла не самые удачные торты, пара-тройка школьных приятелей Хейли приходили в гости, и все вместе они в праздничных колпачках поедали пиццу и барбекю. Самые ценные подарки дочь всегда получала от отца. Хейли бросила взгляд на сиротливо лежащую в углу на куче вещей, которым девушка ещё не нашла своё место, коробку с “PS2”, которую получила от папы на тринадцатилетие. Тогда это было одним из любимых их времяпровождений: Клиф любил “стрелялки”, а Хейли – гонки.