- Здравствуй, Мокоша,- громко сказал волк.
Дедок крутнулся, полошливо вскрикнул: - Ась, кто?
- Не видишь? - насмешливо спросил волк.
- Вижу, вижу, здравствуй, серый, давно не видались,- ворчливо забормотал дедок и тут же насторожился: - А это кто? Твой, что ли?
- Мой, мой,- успокоил волк.- Мы тут мимоходом. Путь неблизкий, отдохнуть надо.
- Отдыхайте, детушки, отдыхайте, и я бы с вами отдохнул, да вот давно здесь не был, а лес-то, он присмотру требует,- бормотнул Мокоша, переставил елочку на место посвободнее, куст малины понес в другой конец полянки.
"Совсем нестрашный,- облегченно думал мальчик. - Маленький дедок, удаленький, силища - рассказать, не поверят".
- Никому о том, что ты видел, рассказывать не надо,- строго напомнил волк.
- Я знаю,- ответил мальчик, глядя, как Мокоша возится посреди прогалины. И вдруг дедок пропал - был и нету.
- Куда ж он подевался? - поразился мальчик.
- Тут я, тут,- раздалось за спиной.
Мальчик оглянулся - в двух шагах на кочке сидит Мокоша, посмеивается, нос шишкой еловой, глазки из-под мшистых бровей поблескивают.
- Фокусы показываешь? - неодобрительно спросил волк.
- Ась? - не понял Мокоша и пояснил охотно: - Пчелки знакомые медком поделились, я его в корчажке на чернобыле настоял.
Волк задумался, потом уверенно сказал: - Абсенту, значит, хватил.
- Чего хватил? - переспросил Мокоша.
- Водки полынной. На полыни ведь настаивал?
- Ну,- подтвердил Мокоша.- Чернобыль ли, полынь, одно и то ж. Былняк, коника, будильнич, чахница - в разных местах да в разные времена травку эту как только не зовут.
- Мокоша, а сколько лет тебе? - неожиданно спросил волк.
Пенек-старичок, не слыша, бормотал то громче, то под нос себе: Полынка, бодреник, нехворощь, цытверь... А как ни зови - медок хорош, ох и хорош...
- Слышь, Мокоша, сколько тебе лет? - громче спросил волк.
- Ась?
- Лет тебе сколько?
- Тыща,- равнодушно ответил Мокоша, поскреб в бороде,- а может, и боле...
- Дедушка, а ты и вправду леший? - насмелился мальчик.
Мокоша бровями поерзал, рассердиться собрался, но, поглядев на мальчоночка, сказал неопределенно: - Так меня человеки прозывают. А пошто спрашиваешь? Не похож, что ли?
- Не похож,- простодушно ответил мальчик.
- Слышь, серый,- сказал Мокоша,- не похож я на лешего. Да ты,повернулся он к мальчику,- многих ли леших-то видал?
"Бог миловал",- подумал мальчик и сказал: - Тебя, дедушка, первого вижу.
- Дак ежели ты леших других не видал, откель знаешь - похож я иль непохож? - Мокоша зашелся дробным смехом.- Я, говорит, его не видал, да ты на него не похож!
- Логика, конечно, железная,- волк внимательно посмотрел на мальчика.Объясни.
- Бабка сказывала...
- Ну-ну,- заинтересовался Мокоша,- что сказывала?
Мальчик напряг память, заговорил не очень уверенно: - Леший живет остроголовый, мохнатый... леший нем,, не голосист... без шапки... волоса зачесаны налево, кафтан .вапахивает направо... бровей и ресниц нету... филином обернйуться может...
- Все, что ли? - удивленно-обиженно спросил Мокоша, пригорюнился, забормотал: - Эх, человеки, человеку я им лес берегу, я им лес дарю... Да нешто пугало я? - вдруг вскинулся и снова пригорюнился: - Ну, могу филином обернуться, попугать тоже, знамо дело... Так ведь не попугаешь, весь лес изведут, повыжгут, повырубят... себе на погибель...
Мокоша полез за пазуху, достал тыквицу сушеную, взболтнул прислушался, вытащил сучок-затычку, - Допинг,- задумчиво сказал волк.
- Медок,- поправил Мокоша и хлебнул трижды подряд. Глазки заблестели, подмигнул мальчику: - Хошь филином обернусь?
Волк вмешался: - Мокоша, а сколько лет этому лесу?
- Триста, милок, триста.
- Не сходится.
- Чего не сходится? - забеспокоился Мокоша.
- Лесу - триста, а тебе, лешему - тысяча.
- Да не здешний я, и ста лет тут не живу,- сказал Мокоша, хлебнул из тыквицы и добавил: - брягинский я...
- Брягинский, брягинская, брягинское,- раздумчиво проговорил волк.- От какого же существительного это прилагательное? Брягинск, Брягино...
- Какое Брягино? - запальчиво откликнулся Мокоша.- Несешь черт-те что. Брягин-город. Неужто не слыхал?
- Нет,- коротко ответил волк.
Мокоша недоуменно посмотрел на него, потом горько махнул ладошкой: - И правда, откуда тебе слыхать. Брягин-города, почитай, лет полтораста как и нет вовсе... Я один помню... Пропал город...
Волк с интересом посмотрел на пригорюнившегося старичка: - Пропал? Катастрофа?
- Брягин,- шепотом поправил мальчик.
- Я не о том. Меня интересует причина исчезновения.
Мальчик не понял, покосился на Мокошу. Тот снова полез за пазуху, положил тыкницу на колено, призадумался, потом хлопнул ладошкой по тыквице, бормотнул чего-то - мальчик моргнул, глазам не веря: на колене у пенька-старичка гусельки семиструнные, резьбой изукрашенные.
Волк одобрительно хмыкнул, а Мокоша дернул струну, вторую, прислушался, вскрикнул: "Эхма, пойте, гусельки, пойте, комарики" и запричитал нараспев; - Послал князь Рюрик Глеба, князя туровского, Славка тысяцкого со женою, Гурыню со женою да еще иных бояр с женками к Юрьевичу великому Всеволоду вести дочь его Верхуславу за сына своего Ростислава... На Борисов день отдал великий князь Всеволод дочь свою Верхуславу, дал за нею князь злата и сребра множество, н сватов одарил большими дарами и отпустил с великою честию... Князь Рюрик сыграл сыну своему Ростиславу свадьбу богатую, какой не бывало ни в этих землях, ни в землях иных, пировали на ней с лишком двадцать князей. Снохе же своей дал много даров и город Брягин... Город Брягин с борами да дубравами...- Мокоша умолк, уставился на волка, спросил недоуменно: - Чего это я?
Волк не успел ответить, Мокоша хлопнул ладошкой по гуселькам - и опять на коленке тыквица желтобокая.
- Чего ты, Мокоша? - удивился волк.- Коль сказал "а",- говори "б".
- Чего говорить? - Мокоша смотрел пронзительно, у мальчика сердчишко екнуло: вон она, беда!
Волк укоризненно покачал головой: - Только начал да оборвал. Нет уж: взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Мокоша смягчился, блеснул синими капельками из-под мшаных бровей: Я-то не дюж? Да я, если хошь, хоть кого перепою!
- Перепоишь или перепоешь? - уточнил волк.
- Перепою,- сказал Мокоша, прихлебнул из тыквицы и умолк, глядя перед собой. Потом тихо, словно самому себе, забормотал: - Извели леса кругом Брягина, посожгли, пораспахивали, и на первый год золота зерна в десять раз против прежнего по сусекам, по амбарам, и по княжьим, и по смердовым. А на год второй только впятеро... А на третий год снег лежал до Яковлева дня, а на осень мороз побил хлеб, и зимою был глад, осмина ржи стоила полгривны, малая кадка по семи кун... В следующем годе також глад: люто было, осмина ржи гривна, и ели люди лист липовый, кору березовую, солому, мох, падали мертвые от глада, трупы валялись по улицам, на торгу, по путям и всюду... Наняли наемщиков возить мертвяков из города, от смрада нельзя было выйти из дому, печаль, беда на всех...
Мальчик сжался, что-то липкое, холодное скользнуло под рубашонку, провело ледяной лапой по сердцу, стиснуло, не вздохнуть. "Пугает! пронеслось в голове,- сказки страшные сказывает, жуть напускает..." На ветку уселась серая птаха, маленькая, покосилась на мальчика бисерным глазком, защелкала. Мокоша наставил ухо, послушал, сказал: - На заходе приду. Так им и скажи - пусть не балуют.
Птаха согласно щелкнула, упорхнула.
- Вот такие дела,- Мокоша помолчал,- нету теперь города Брягина. Лес убили, себя сгубили...
Жуть отпустила, но страх не уходил, высовывался изза плеча Мокошиного, смотрел большими глазами, пугал.
Мальчик прижался к волчьему боку, страх поморгал, поморгал и то ли ушел, то ли спрятался.
- Нарушение экологического баланса,- проговорил волк,- классический случай...
Косой лучик пробился сквозь листву, рассыпался золотинками, затерялся в траве. Мокоша махнул рукою: "эх!" и, вдруг что-то вспомнив, сердито посмотрел на волка: - Слышь, серый, ты Змию-то своему, поганцу, скажипусть не балует. Кикимора жалилась - полболота ей высушил.