Они заговорили еще тише. Анна слишком устала за день, чтобы беспокоиться, даже читать не стала перед сном.
Ей приснились огромная, пустая зала и принц на белом коне.
— Оставь коня снаружи, — сказала ему девочка и вдруг безо всякого удивления узнала — Руди.
— Уже научилась танцевать? — спросил он.
Теперь она птичкой летела в вышине, а принц куда-то пропал.
Рядом с ней оказалась тетя Таня, она тоже летела.
— Видишь, Анна, совсем просто. Говорила я тебе, ты сумеешь.
Анне стало ужасно радостно, что тетя Таня летит рядом, веселая и счастливая.
— Но у тебя же нет крыльев? — удивилась Анна.
— У меня есть вера, — ответила тетя Таня.
Анна перевернулась на другой бок. Сновидение кончилось, но девочка по-прежнему улыбалась в темноте.
Глава 16
Руди уже стоял на углу, руки в карманах зимней куртки, голова без шапки, невзирая на холодный декабрьский ветер. Анна подбежала к брату, Мэгги, Сюзи и Паула неслись следом. Ни одна из подружек, кроме Мэгги, брата не видела, но восторги Анны слышали все. Сюзи как-то даже прямо сказала, что сомневается, правда ли он такой красавчик. Паула открыто не возражала, но Анна знала, она ей тоже не слишком верит. И только Мэгги утверждала — Анна говорит сущую правду.
— Ну, смотрите! — горделиво заявила Анна, когда Руди повернулся к ним.
— Вот это да! — восхитилась Сюзи.
Анна, сияя, представляла подружек. Руди держался вежливо, но холодно, и, поздоровавшись со всеми, взял Анну под руку:
— До скорого, девочки. У нас с Анной срочное дело.
— Дело, какое? — Сюзи переполняло любопытство.
Руди притворился, будто не слышит вопроса, и быстро потащил сестру по заснеженной улице.
— Руди, помедленней, мне уже дышать нечем, — взмолилась та через минуту.
Ей ужасно хотелось знать, куда они идут, но задавать вопросы, как Сюзи… Нет, Руди и сам, наверно, скоро объяснит.
Брат с сестрой очутились на большой улице со множеством магазинов. Руди остановился, Анна еще продолжала идти вперед.
— Ну вот, нам сюда, — объявил брат напряженным голосом.
Девочка подняла голову и увидела парикмахерскую. За всю свою жизнь она ни разу не была в парикмахерской. Эта называлась "У Пьера".
— Зачем? — спросила Анна.
— Затем, чтобы тебя подстричь и завить. Ну, прическу сделать. Мы с папой решили — пора тебе выглядеть прилично.
— Но, Руди…
— Не желаешь быть красивой? Боишься попробовать что-нибудь новенькое? Хочешь остаться на танцах единственной девочкой с косичками?
— Нет, — вырвалось у Анны. Она просто не понимала, что с ней — то ли испугана, то ли смущена, то ли страшно довольна.
— Ну хорошо, зайдешь внутрь одна? — По голосу ясно — брат тоже волнуется.
— И кто же теперь боится? — хихикнула девочка, разом почувствовав себя гораздо уверенней. — Твоя затея, не моя. Пошли!
Храбрые слова, но если он покинет ее, она ни за что не переступит порога. Брат усмехнулся, крепко схватил сестру под локоток и втолкнул первой в странно пахнущее, совсем незнакомое место.
— Да? — спросила их надушенная, разряженная, идеально подстриженная особа.
Руди стоял, не в силах вымолвить и слова.
— Нам назначено, — удивляясь себе самой, проговорила Анна.
— Ваше имя?
Руди полностью возложил переговоры на ее плечи, но глядел на сестру с нескрываемым восторгом. Анна осмелела.
— Зольтен, — хладнокровно произнесла девочка и, набравшись бесшабашной храбрости, спросила: — А долго ждать?
— Надеюсь, Антонио сможет заняться вами прямо сейчас, — сказала барышня, словно Анна была постоянной посетительницей.
Девочку немедля усадили в кресло, наполовину отгороженное занавеской, и на нее уставилось Аннино бесконечное отражение в тройном зеркале. Руди маячил где-то сзади, явно не зная, куда себя приткнуть. Когда девушка отошла, оставив их дожидаться Антонио, он немного пришел в себя.
— Можно подумать, ты всю жизнь ходишь по парикмахерским, — пробормотал брат, глядя на Анну в зеркале. — Даже ничуточки не испугалась.
— Да нет, испугалась, — притворяться храброй уже не было сил. — Зачем ты меня вообще сюда привел, Руди?
Появление Антонио избавило Руди от необходимости оправдываться. Оба уставились на отражение Анны.
— Гм-гм, — загадочно пробормотал Антонио. Руди и Анна смотрели на парикмахера, а он тем временем расплел тощие косички, расчесал рассыпающиеся пегие волосы — теперь они торчали во все стороны, и голова девочки напоминала пушистый одуванчик. Потом покачал головой: