— Все не так просто.
Руди, к глубокому облегчению Анны, снова обрел способность к действию и решительно сказал:
— Пожалуйста, подстригите ее и завейте, как других девочек, хорошо?
Щеки Анны покрыл румянец. Наверно, из-за этих ярких ламп вокруг зеркала. Она, затаив дыхания, ждала приговора.
— Будет настоящей принцессой, — голос Антонио звучал вполне убедительно. — Юной красавицей. Сможете забрать ее около семи?
— Ладно, — обещал Руди и уже повернулся, чтобы уйти, но помедлил, глядя на сестру:
— Удачи!
Анна не ответила. Что говорить, если он уходит. Фигура брата пропала из виду. Анна сглотнула. Подняла подбородок повыше и застыла — теперь и она готова.
Антонио работал, чуть слышно напевая себе под нос. Анна с восхищением следила, как падают отрезанные пряди волос, сначала на плечи, а потом на пол. Внезапно у нее появилась челка. Разглядеть бы получше! Челка, вот здорово. Но расческа по-прежнему колдовала над челкой, и это слегка тревожило.
Тут парикмахер велел:
— Сними очки, они мне мешают. Ага, так удобнее.
Анна понятия не имела, что происходит. До самого конца стрижки девочка и представить себе не могла, чем занимается парикмахер. Оставалось покорно сидеть и ждать. "Вот вымыли голову шампунем — пахнет приятно, а мама всегда дает мне только простое мыло. Теперь покрывают чем-то густым и прохладным". Пока накручивали волосы, девочка не шелохнулась, словно аршин проглотила. "До чего противно, похоже на металлические шпульки". Потом волосы смазали еще какой-то мазью — ужасно воняет. Посадили под огромную машину — такое впечатление, будто поджаривают. "Где же этот Антонио, по-моему, я уже совсем обуглилась. Пахнет паленым, а ему хоть бы хны".
Парикмахер подвел девочку к зеркалу, опять чем-то намазал, заколол волосы и отправил под сушилку. Потом причесал и щеткой, и расческой, и принялся укладывать, по-прежнему тихо мурлыча какую-то мелодию.
В конце концов раздался голос Руди, брат интересовался, готова ли Анна.
— Ну, уже почти принцесса, — нарочито веселым голосом пропел Антонио и надел ей на нос очки. Девочка — смесь восторга и ужаса — уставилась на себя, новую, в зеркало.
Совсем и не принцесса. Но и не прежняя Анна. Волосы торчат во все стороны. И вьются. Даже челка завита. Похоже, слишкомкудрявятся. Прямо сказать, кустятся. Девочка взглянула на брата.
— А они улягутся со временем? — спросил Руди.
— Непременно, непременно. Сначала всегда чуть-чуть неестественно, — заверил Антонио.
"Это вам не косички", — напомнила себе Анна, вставая с кресла. "Далеко от старомодных европейских косичек", — подбадривала себя девочка.
Руди, не произнося ни слова, заплатил.
Они вышли вместе. Анне казалось, что она совсем новый человек, даже страшновато. Что мама скажет? Сюзи? Фриц? Папа?
— Не беспокойся, — ласково произнес Руди. — Все уладится. Просто мы еще не привыкли. Ты и впрямь выглядишь более или менее, как все остальные.
Мама чуть не заплакала:
— Что они сделали с твоими чудными волосами!
Анна рассмеялась — в первый раз с тех пор, как вошла в парикмахерскую.
— Чудными волосами! Мама, ты сама всегда говоришь — у меня несносные волосы!
— Нечего сказать, смотришься по-новому, — неуверенно произнес Фриц, не сводя глаз с сестренки.
— Не волнуйся, Анна, — решила успокоить сестру Гретхен — сама она спокойной не казалась. — Дело поправимо, я помогу. Да и вообще, волосы растут быстро.
Анна повернулась к папе. Если и папа на меня посмотрит, как на диковину, тогда всему конец.
Отец распахнул объятия. Дочка стремительно бросилась к нему, спрятала лицо — только бы не заплакать. "Нет, не заплачу". Папа мягко провел рукой по крутым кудряшкам и шепнул прямо в ухо:
— Нелегкое дело — расти. Только ты по-прежнему моя Анна.
Вечером они снова устроили танцкласс. Анна все увереннее повторяла движения, которым ее учил Руди. Да и необычное ощущение легкости на голове помогало.
Наутро волосы кудрявились еще больше, дикий кустарник, да и только. Гретхен причесала, как могла, Фриц посоветовал надеть шапку, Фрида на него набросилась, защищая сестру. Анна отправилась в школу — не прогуливать же, в самом деле.
При виде Анны подружки завизжали, Сюзи громче всех:
— Ой, Анна, вот умора! В жизни не встречала такого кустистого перманента!
— Замечательно выглядишь, — попыталась Мэгги утешить Анну.