Сегодня, если открыть фонотеку Муслима, там и арии из опер, и романсы, и песни, исполненные в разной манере. По своей профессиональной подготовленности он был недосягаем, ему не было равных. Когда я слышал какие-то высказывания по этому поводу – обойдемся без персоналий, – для меня это чистой воды злопыхательство. Когда Муслим был в форме и выступал на сцене, к нему никто не мог приблизиться.
Я с уважением отношусь ко всем нашим звездам. Алла Борисовна Пугачева непререкаемый авторитет, но и она признает, что Муслим был неподражаем. Она с большим уважением относилась к нему, а теперь к его памяти. Хоть и время было иное, и не было такой информации телевизионно-радийно-интернетной, но все, от мала до велика, были поклонниками Магомаева. И любители классической музыки, потому что он всю классику пел. И молодежь, потому что он пел эстрадные песни. Муслим для меня человек легендарный, недосягаемый. Муслим, потом большой промежуток, и только потом все остальные.
Однажды, когда мы были в Америке на гастролях, Муслим, представляя меня, сказал со сцены:
– Пародисты – это люди, в меру своего таланта делающие пародии на известных артистов, и Винокур делает пародии на меня. И пусть я не всегда согласен, но мне приятно. Приятно, потому что это реклама, и за нее в любой стране платят большие деньги. А Винокур делает мне рекламу бесплатно. Я люблю его творчество и хочу представить его вам. Это молодой артист, и, поверьте мне, он вам должен понравиться. Владимир Винокур!
Я вышел и сразу показал на Муслима пародию. Был бешеный успех.
Жаль, очень жаль, что Муслим так рано сгорел. Честно говорю, я все время держу в голове мысль, что на Новодевичьем кладбище к нему на могилку ходило бы огромное количество народу поклониться этому великому человеку.
Но наши чиновники, видимо, хотят быть вечными и не понимают, что, когда они сами уйдут из жизни, мало кто положит цветы на их могилку.
Глава 9 Борис Ельцин
С Борисом Николаевичем я познакомился в начале восьмидесятых, когда он был секретарем обкома партии в Свердловске. Сдружились мы на одном необычном событии. В Свердловске был День города, и первый секретарь обкома партии Свердловска Борис Николаевич Ельцин пригласил двух артистов эстрадного жанра: Геннадия Хазанова и Владимира Винокура. При том, что образ Бориса Николаевича – был очень строгого, волевого и серьезного человека, который никогда не использовал ненормативную лексику. Все его близкое окружение подтвердит.
Несмотря на то что отработал в строительстве много лет и мастером, и прорабом (поверьте, я знаю, о чем говорю, я сам строитель, и отец у меня строитель, и брат работал на стройке – там невозможно существовать без мата). Так вот, при всей своей серьезности, он вдруг приглашает на концерт двух юмористов.
Мы прилетаем с Геной, нас встречает Володя Андрианов (спустя много лет мы встретились на похоронах Вали Толкуновой), бывший комсомольский секретарь, а тогда секретарь обкома партии по идеологии. Нам известен по ЦК комсомола, по комсомольским фестивалям. Володя говорит:
– Мне шеф поручил с вами поработать. Кстати, он дарит вам по пыжиковой шапке.
Если помните, в таких шапках ходили тогда все секретари обкома, и, несмотря на то что госцена у такой шапки была тридцать семь рублей, достать ее было невозможно, даже на черном рынке, даже втридорога. Потом нас повезли в облпотребсоюз и позволили купить две канадские дубленки по госцене. Это был праздник жизни! Тогда не было корпоративов, как сейчас, где артист отработал и получил за свой труд определенную сумму.
Мы официально ехали от Москонцерта и получали по ставке пятнадцать рублей. Нас поселили в хорошую гостиницу, завтраки– обеды-ужины, все как полагается. Вечером был концерт. На сцену Дворца спорта Борис Николаевич вывел нас сам. Он встал посередине, высокий, красивый, седой, и мы с Геной с двух сторон. Два веселых… клоуна. Полный зал, тысяч пятнадцать, и Борис Николаевич лично представил нас собравшимся.
Мы, как могли, смешили публику. Был прекрасный прием, отличный концерт, настроение у людей – лучше не бывает. После концерта традиционный банкет, на котором произошла смешная история. Ельцин подошел к нам с Хазановым, сказал какие-то слова благодарности. А я встал и говорю ему:
– Борис Николаевич, вы такой руководитель, волевой, жесткий и в то же время внимательный и добрый. Мне кажется, вы – потенциальный москвич. Это точно.