И вот мухой пронесся день. Меня уложили спать. А среди ночи я проснулась со стратегическим планом — найти горшок.
Иду я в потемках мимо печки. Луна через тюль пробивается. Деревянный пол под ногами чуть попискивает. И вдруг какой-то лучик из темноты. Глядь — а там паучище размером с собаку сидит и глазами зыркает светящимися. Я ка-а-а-к заору. Этот паскуда достал где-то зернышки фосфора и прилепил к паучьим зенкам. Страх такой. Весь дом перебудила. Получил тогда Дима на хлебушек…
Вообще с этой печкой одни криминальные истории.
Играли мы в «горячо-холодно», прятали эспандер — бублик такой резиновый. Была очередь брата искать. Ну, про паука -то я помню. И вот он рыщет по дому-обыграть меня хочет, а я методично, как Жуков фашистов, веду его к печке. Ее истопили, и пепел весь внутри такой свеженький, пушистый. И вот финиш — надо лезть в дверцу. Засунул руку, шебуршит, пыхтит. Уцепил что-то — тянет. Но бублик-то я туда не прятала. Интересно. Сама уже лезу.
Вымазался брат весь в саже, а в руке кувшин, а в нем — 25-и рублевые, серебряные.
Откуда они там? И как не оплавились?
А вообще, самой крутью было, когда шел мульт «Тайны третьей планеты» — не оттащить.
Эротические фантазии и чернозем
В далекие девяностые переехали мы жить в новый микрорайон. Все в нем было прекрасно: простор, свежий воздух, новые дома и полное отсутствие транспорта как класса. Один рейсовый автобус в два часа. Бегай — гуляй –никто не задавит. Инфраструктуры тоже ноль. До школы 30 минут вприпрыжку. Вместо стадиона пятисотметровое поле перед окном. Это сейчас там дом-ракушка в тридцать подъездов, а тогда — репейник, да конопля.
Облюбовали этот пустырь собачники. А что?! Места много. «Гражданские» (бессобачные) по нему не ходили — не за чем. Спустил псину с поводка — и, вот, она давай носиться — уши налево, слюни направо. Счастье. Собачники тогда были серьезней нынешних чиахуахных: доги, овчарки, мастиффы, доберманы, на худой конец. Прости Господи, чтобы шпиц какой-нибудь вышел с парнями на поле поздороваться!
Наступило лето, и стукнуло мне начать бегать. Днем бегать жарко. Вечером — засмеют и советов надают — не убежишь. Не знали тогда дикие люди поселка «Солнечный», что через каких-то 20 лет бег станет трендом в России. Ну решила, значит делай.
Подъем был в пять утра. Тело двигалось, моргало на этом все. Открываться одновременно два глаза почему-то не могли. И чтобы найти отмазку и лечь спать, я подошла к окну в поисках дождя на безоблачном, абсолютно голубом небе.
На поле уже гулял с догом какой-то мужик. Вообще-то мужик просто стоял и курил. А мраморный дог, отпущенный с поводка, маялся со скуки.
Вдруг из подъезда кто-то вышел и направился к полю. Бабка. С авоськой и совком, ковыляя на плохо от старости сгибаемых ногах, она шла к полю. Опустив авоську на землю и встав в позу «волейболист на приеме мяча», она стала черноземушку совочком поковыривать и аккуратненько складывать в мешочек. Ну, когда ж, как не в пять утра, еще землицы-то для цветочков набрать?!
Тем временем, дог оживленно вскинул морду. Утро переставало быть томным. Он не мог пропустить движуху на поле в такой скучный час. Издалека расставив приоритеты, он, заинтересовавшись тыльной частью согнутой агрономши, на «кошачьих» лапах, невесомым семидесятикилограммовым тушканом, грамотно обойдя через кусты фронтовое столкновение, припилил прямехонько к вожделенному тылу. Я затаила дыхание. Мужик напрягся и собрался уже было расстаться с такой сладкой утренней сигаретой и ринуться отгонять своего «хомячка», пока не загрыз, как дог издал какой-то почти птичий звук и, пружинисто оторвав передние лапы от земли, крепко схватил ими сзади тыл бабки.
События разворачивались стремительно.
Не видя, кто там на корме, ничего не слышавшая и не подозревавшая бабка, заверещала, как пожарная сирена. Дог, ополоумев от внезапного личного счастья, начал фрикционно сокращаться над неразгибаемой любительницей растений, навалившись всеми семьюдесятью килограммами. А мужик героически пытался перестать хохотать и разогнуться, чтобы согнать своего засранца…
Все закончилось благополучно. Никто не пострадал. Но вот цветочки бабка не пересадила.