— Эт чо, ща сервис такой?
— Да, Росгосстрах, слыхали? Два пацана там притерлись. Везу одному бабло.
Ну, не зря эти динозавры выжили — вижу недоверие. Молчу убедительно.
Подъезжаем. В натуре, стоят два притертых, как и сказала, на углу. Вы бы видели их глаза!
— Ну, пока, мальчики!
— Эй, эй, телефон оставь! Мы тоже страхонемся!
Написала.
Но братва не торопилась уезжать. Сидят-наблюдают.
Подхожу к своему и делаю знак глазами на сумку. Сообразительный.
— Ну, наконец-то! Привезла? — мой так убедительно.
И клянусь, как в индийском кино, братва закачала головами и по газам.
Потом один мне звонил…
Как я братву страховала (продолжение)
Свадьба была у сына моей подруги. Ну и мы все выпимши конечно. Вечеру конец. Все трогательно, — хуже, чем в индийском кино. Он — красавец, она -еще больше красавец. Любовь. Все прячут раздражение слизистой. И тут мне братва позвонила. Ну та, которую я разыграла натурально мешком денег. Пришел час расплаты. Застукали меня, тепленькую. А что?! Мне весело! После свадьбы-то не остановиться — гуля-я-я-ем всю ночь до утра-а-а. Ну, один и приехал. Села я к нему в машину. Покатались секунд тридцать, и он мне говорит: «Погода такая! Июль. Мож на лодке катнемся?»
Да! Конечно! Хоть на ракете. Пьяной везде весело умирать. Пока он на лебедке лодку спускал, я протрезвела, как кирпич.
Вечер, Волга, лодка, незнакомый браток и плаваю я, как выпрямитель для волос. И мозг от такой осознанности стал челюстями стучать. Но слабоумие и отвага — мой девиз!
Плывем. Начинает смеркаться.
— А ты не боишься? — он так с ухмылочкой.
— Чего? — сижу как стекло, только глаза в пазах хрустят и ищут спасения.
— Одна, на лодке, с незнакомым за рулем…
— Нет, а чо бояться-то? Весло-то у меня! Шибану тебя. Ты за борт. Рукой вон еле-еле шевелишь — не выплывешь, а лодкой я с пяти лет управляю, когда с батей на рыбалку езжу.
Биополе чувака изменилась. Руку спрятал и хитро так говорит.
— Ну, щас посмотрим, как ты тут веслами орудуешь. Вон к дебаркадеру подплываем…
— А-а-а, к Сан Санычу? Отлично! А то меня Колька его все звал-звал отдохнуть на выходные сюда, а я все времени никак не найду.
Это был удар под дых. Поник. Взгляд на уключины повесил. Еле травит.
А этот дом на воде был отца моего одноклассника, ну и понятно, что владение такой недвижимостью определяло уровень. Спалилась я в связях — как ему теперь меня топить-то.
— Темно. Вдруг бревно. Давай может в ресторан лучше?!
— Страшно тебе со мной? — и меня разодрало, и я покатилась со смеху.
Дружили мы потом с Лехой долго. Он оказался натурально спортсмен, борец. Серьезный. Добрейшей души бандит. Вспоминали часто эту прогулку, как на понт друг друга по очереди брали и ржали как обкуренные.
Прикладывайте соседей к пяточным шпорам
Делали мы как-то с мамой ремонт. Слышимость неприличная. А тут еще забухай к соседям снизу пришел. Ну мы же интеллигентные люди! До одиннадцати им дали насладиться жиган-лимоном на всю. Но после швабра и батарея сказали, что спать нам не предвидится. И со мной случился,,Рокки,,.
Одеваю кроссовки и думаю — убью! Вот с вертушки, чтоб зубы красиво веером разлетались. И ненависть нечеловеская. Ведь знают маму мою, суки. Знают, что пенсионерка, что не самого крепкого здоровья, — и спать не дают! Мама решила реферить. Пошли вдвоем. Звонок в дверь — и все замерло в мгновение, как будто и не было ничего: ора имбецилов, подыхающих от хрипа колонок, — даже света. Окна занавесками замуровали, чтоб я через лунный свет не просочилась. Ну, что — технический нокаут тоже победа.
Только мы вернулись на кухню пить чай снизу:,,Верхние соседи — придурки!,,
Все!
Тореадоры в ужасе проглотили шпаги. Я пошла…
Спустилась, и все повторилось. Тишина.
И звонок отключили. Но я жаждала крови! Доступу к телам мешала дверь.
На тренировках у меня плохо получался фронт-кик. Пришло время отработать.
Подъезд гудел, как будто в Шаолине начался тренировочный день. Мама, поддавшись моему запалу, тоже не отставала. Развернувшись спиной к двери, она мастерски брыкала дверь, вкладывая вес в удар ноги. С соседних дверей на площадке повыскакивали обалдевшие, заспанные мужики в труселях, думая, что начали сносить дом. Не отрываясь от процесса, я обрисовала ситуацию, и они, проникнувшись уважением к нашей истории, ретировались досыпать.