Я замерла и, отвиснув челюстью, выдавила — здрасьте. Ошеломляюще!
Вот вы видели Ниагарский водопад?! А если б видели?! А я первый раз видела человека бесполезной массой больше 200 килограмм.
Ошеломляюще!
Не помню, как его звали, но он быстро и лишь для проформы задал мне пару неинтересных вопросов по существу и, окинув меня одобряющим, полным эротизма взглядом заплывших глаз, спросил:
— А сверхурочно Вы могли бы работать?
— Да, — вопрос цены, — я начинала смутно догадываться, о чем идет речь и в силу неопытной молодости пыталась «тонко шутить».
— Ну-у, за ценой мы не постоим! — куча изобразила волну радости.
— Я признательна за оказанное высокое доверие, но боюсь я не справлюсь, — и окинула его характерным взглядом с головы до ног.
— Справишься! (откровенно разглядывая) Вон, ты какая крепкая!
Всё! Это был слом битвы инсулина с глюкозой! Меня признали дееспособной совокупляться с кучей. Через 2 минуты я вышла из офиса. Через 2 недели перешла работать в спортклуб.
А через 4 месяца я весила 61 кг.
Зависть
В Теплом Стане есть сток брендовых вещей. Дольче и Валентино дразнятся этикетками, хвалятся выточками и шерстью графских овец. Даже трусишки здесь стоимостью мансарды на Андреевской набережной. И за такую цену катушки старости кажутся уже винтажными штучками. И среди всей этой прелести одичавший продавец с прогрессирующей социопатей.
А тут я, да еще две бабки. Кузминишна и Петровна были хороши. Баронесса и фрейлина.
Увешавшись пакетами с этажа, куда пускают только держателей счета в Швейцарском банке, они доискивали маечку баронессе. Фрейлина невротически пыталась угодить. Баронесса демонстрировала княжью спесь. А я думала: это ж как талантливо надо было юзать мужчин в молодости, чтобы в старости развлекаться, ходить не в овощной отдел пятерочки, а в сток, где даже этикетки шмоток стоят больше, чем моя зарплата?)
Допустим, что молодость хороша просто так. Но чем бы прикрыть наготу?
Зато здесь много дешевых шляп. Был урожай на страусиные перья и солому.
Эшелоны рубиновых звезд
Я сегодня утром ехала на эшафот, а передо мной сидела женщина. Такие женщины обычно скрываются за тонированными окнами правительственных машин. Уложенные, промелированные, каштановые волосы до плеч. На, чуть пополневших от возраста, руках классический маникюр с элементами элегантного декора и неброское кольцо белого золота. Темно-синее платье из обработанной лазером шерсти. Драповое песочное пальто, в котором уже по двум стежкам угадываются короли лекало. Итальянская обувь. Очки в прозрачной оправе. Воздушный профессиональный мейкап с нотками цвета платья и пальто. И губная помада, настолько же прозрачная, насколько и розовая. На грани ее возраста и выбранного стиля. Она что-то искала в айфоне, серьезно смотря на экран поверх очков, и была похожа на голливудскую звезду, ушедшую в большую политику. Так держат себя только дипломатические работники или служащие высоких чинов. Что-то неуловимо цепляло в ней. Может быть это скрытая под аккуратно наращёнными ресницами огневая мощь? Настоящая женская сила. Непоборимая и спокойная. Я впервые видела такую женщину в живой природе. Весь этот метрополитенный антураж только сильнее оттенял нереальность ее присутствия. И я подумала: а может быть она вообще приезжая. И лет тридцать назад прибыла из далекого Грязеебищинска и, не уставая нейронами мозга, пробивала себе дорогу в эшелоны рубиновых звезд.
Конаково — Волга
В электричке в Конаково мы ехали весело. В планах было разместиться, напиться, осмотреться — и не обязательно в такой последовательности. И вот мы уже вышли из гостиницы, и уже в лесу, и где-то есть поворот к пляжу.
Дав пару ориентировочных кругов по лесу, мы вышли к Волге.
Даже с луной, игравшей в прятки с облаками, лес зачаровывал и нас разглядывал. Вековые, корабельные сосны, а в кронах у них звезды-сединки.
Ковёр из иголок и мха. Малина, черника, ой (!) крапива. А воздух! Свежесть хвои смешивалась с терпкостью опавших, перекатывающихся под ногами шишек. Трава и кустарники, цепляющиеся за одежду, хотели остановить-рассмотреть.