Оттуда постучали...
Ночь, полуистлевшие останки, непонятные звуки в спящем лесу, работенка не для впечатлительных.
А знакомые бесстрашные парни занимаются поиском неизвестных захоронений бойцов ВОВ. Находят и по деталям аккуратненько достают. В сезон бывает работают и ночью, и днем. По возможности устанавливают личности погибших. Из таких как они новопассит делают.
Тут недавно встретились и Боря – главный орг, рассказал случай этой осени. Приехали они на очередное место. По историческим данным там шли сильные бои и должны быть бойцы, захороненные на скорую руку. Определили фронт работ, разбили лагерь. На случай дождей, и чтобы избежать затопления, напили бревен, выложили их на земле, закрепили, как деревянные «плоты» и сверху установили свои палатки и ушли в лес искать. С раннего утра на ногах. Вернулись затемно. Кое-как поели и упали без сил в спальники. Спали без задних ног – хоть из пушки стреляй. И тут Боря от стука просыпается. Кромешная ночь кругом. А стук, как будто в деревянную дверь кулаком и настойчиво так, несколько раз. - Какая на хер дверь, палатка брезентовая, - Боря рассуждал вслух, тряся головой и с трудом приходя в себя.
Стук прекратился, и он, так и не успев додумать откуда звук, провалился в сон. Но через час все началось заново. Уже и Леха приподнял голову и вращал глазами ничего не понимая. Они разбудили остальных в палатке и Димон и говорит: - Пацаны, так это снизу стучат.
По мере понимания волосы вставали дыбом. К слову сказать, парни, не употребляющие ничего вообще и никогда. Вдруг все четверо не сговариваясь кинулись на пол и прижались головами к полу палатки. Стук. Четкие удары. Оттуда. А потом тишина.
До рассвета оставалось пару часов. Решили подождать (!) (на минуточку в этой ситуевине я представила себя, уже бегущей из этого леса со скоростью торпеды). На мой вопрос, а что же они делали эти пару прекрасных часов до рассвета. Боря ответил: «Ну–у-у-у, вздремнули (!)» А с солнцем сняли палатку. Убрали деревянный настил и начали копать
23 человека немецкой армии, с сохранившимися знаками отличия, именными медальонами и даже лишь частично истлевшей формой.
Как приходят идеи для книг
У моей знакомой бабушки была такса Лора, у которой задние ножки то работали, то нет. Они не всегда прибывали в отключке, только когда надо было спускаться или подняться по лестнице. Бабушка говорила, что у таксика проблемы с позвоночником. Я помогала бабушке и иногда гуляла с собакой.
Только передо мной открывалась дверь квартиры, такса вылетала, на бегу аплодируя ушами свободе, и как сёрфингист на брюхе успевала скатиться с первых нескольких ступеней, пока я ее не ловила и не спускала на руках во двор.
На улице она была бесстрашна. Она, безжалостно к себе, лезла на брюхе, подгребая передними лапами, на бордюры, не дожидаясь пока я ее подхвачу и перенесу куда ее ведет ее любопытный нос.
И тогда я подумала: какая он отважная! Она не знала жалости к себе, не ныла, что бордюр для нее Эверест, и ей на него очень надо. Она просто делала все что могла. А могла она разбежаться и прыгнуть брюхом на него, скрестись лапами по куску бетона, не дожидаясь ни чьей помощи. Тогда я очень удивилась насколько таксы неудержимо отважны, самостоятельны в решениях и умны.
Тянула она меня в самые засранные места двора. Здешние ароматы напоминали ей боевую, охотничью молодость, наверное.
Неслась через дворовые дороги, считая, что едущий на нее крузак – это чайка – испугается и улетит.
Я много с ней практиковалась языку, но она не ставила меня ни во что, и делала вид, что не понимает по-русски.
Когда мы приходили домой, бабушка ей говорила: «Лора, а ну ка иди в ванную! У тебя же лапы все в земле! Их надо мыть!» На что Лора задирала голову и спорила с бабушкой.
На каждый аргумент хозяйки она заходилась лаем и шла делать важные в первую очередь ей дела – есть. Я смеялась. У них был живой, активный диалог и такса всегда делала бабулю с большим отрывом.
И вот однажды очередной поход по говняным полям двора, бордюр на брюхе, дорога, машина…
- Стой! – крикнула я ей и собиралась дернуть поводок, но собака встала, как вкопанная и задрала головенку с вопросительным взглядом, - Да ладно! Ты врубаешь теперь, что я от тебя хочу!?
Она моргнула. Мы пошли дальше. Бордюр.
- Стой!
Она замерла. Я перенесла ее.
…..
- Стой!
Такса встала на пороге в кухню с вываленными первичными признаками лютого аппетита – распахнутой пастью и, болтающимся в районе пола, языком. Замерла и бабушка - такой фокус с собакой ей ни разу не удавался.