Качок
Первой в тренажерный зал вошла его отдышка. Потом он – мне по грудь (я всех меряю по своей груди). На нем были обтягивающий борцовский костюм синего цвета с кор-о-о-тенькими такими шортами-плавками. Из них торчали голые ляжки. Одну лямку он приспустил с плеча – создал кокетливую небрежность. Что-то мешало ему в подмышках и его руки болтались, как сиротки в тридцати сантиметрах в стороне от бедер. За пазухой у него был хороший такой «фитбол».
В каждом подходе со свободным весом с ним случался приступ стона, перекрывающего музыку в зале. Хотелось сразу подбежать и чем-нибудь помочь: дать бумажку или побрызгать на его лысую, потную голову водицей и приободрить, что обычно схватки не могут длиться больше двух суток. Но я сдержалась. Но когда он стал делать приседы в Смите (в раме, где штанга закреплена и может ходить только вверх-низ), я бросила тренировку.
Его «фитбол» не помещался на согнутых коленях. Он тяготел к резиновому покрытию пола, просачиваясь во всех возможных местах, увлекая с собой и другие более мелкие «снаряды» в паху. Легко проскочив короткую брючину пинпонговые молодцы задорно осматривали окрестность. Колени разгибались и они, как тот краб Василий устремлялись в норку. Было три подхода по десять …
Осмотрев окрестность своим нижним зрением «фитболовый борец» приступил к одновременному сведению рук в раме. Забыв, что в начале тренировки отпустил одну лямку погулять, начал делать размашистые движения руками.
Он схватил две ручки с отягощением килограмм в пятьдесят каждая, быстро свел их вниз в центр. Выдал стон и тут вторая лямка спрыгнула с плеча, а вместе с ней десантировались в область колен и шорты.
Как в «Матрице» люди в зале застыли. Одной даме чуть не придавило двадцатикилограммовым блином голову к полу на гипереэкстезии. Подросток, тащивший в темный угол зала гантель уронил ее. Она накатилась на ногу, сидящей на «сведении» бабуле в розовом, и та заорала в полной тишине: «Матерь Божья!»
И все снова завертелось.