Шамиль Идиатуллин. Смех лисы
Настоящая история представляет собой настоящий вымысел и (или) художественное сочинение. Эта вот история не исключение. Все совпадения героев, событий, географических зон, названий, учреждений, исследований, топонимов, симптомов, биохимических процессов, совершенно секретных сведений, обстоятельств и дат с реальными следует считать случайностью.
Не ищите их в хрониках и на картах. А если найдете, автор не виноват.
В лагерь. Подземные черти на гниющих лошадях
Утро было теплым, ветер слабым, небо ясным, а местность однообразной, но величественной. Сверху она напоминала неровное пятно, выстриженное трясущейся рукой на бескрайнем мохнатом боку — например, темно-зеленого бизона. Густой смешанный лес, вырубленный за сотню лет вдоль рек, а потом железной дороги, северо-западнее плавно переходил в тайгу, а южнее и восточнее — в болотистые лесостепи. Ни их, ни выстриженное пятно Земских не видел почти год. Вот тоже мне летчик-ас, подумал он так, что даже неспетая строчка прозвучала хрипловато, и так же хрипловато рявкнул набегающий поезд.
Обухово было не станцией, а полустанком, поезд, прибывший в семь ноль пять, в семь ноль семь двигал дальше, и обычно никто из него не выходил ни покурить, ни купить горячей картошечки с укропом и малосольных огурцов, а тем более никто не сходил с концами. Потому что зачем?
Оттого не было здесь ни бабок с картошкой, ни таксистов, ни даже урны на узком дощатом перроне. И в здании полустанка, возможно, не было никого — то ли по утреннему часу, то ли по жизни. Только репродуктор из-под низкой крыши дудел какую-то малоразборчивую классику.
Капитан Земских не был здесь ни разу. Прилетел он в Михайловск как нормальный офицер ВВС, на военном, пусть и антикварном, Ли-2 — и дальше собирался летать, как велел разум, давший нам руки-крылья, а не ползать по чугунным тропкам. Летную перспективу Михайловск временно утратил, но теперь она возвращалась — прямо сейчас, по чугунным тропкам.
Земских прикинул и встал там, где должен остановиться пятый вагон.
Угадать, естественно, не удалось. Вагон миновал перрон и остановился так, что расстояние от пола тамбура до насыпи позволяло тренировать начинающих десантников. Пассажир, впрочем, спрыгивать не стал, а очень аккуратно сполз, утвердившись сперва на одной, потом на другой ноге, — и Земских насмешливо подумал, что парень-то себя бережет, — а руку с дипломатом отведя для сохранения равновесия. Иного багажа у капитана, похоже, не было. С одной стороны, и правильно — какой там багаж у командированного на пару недель офицера: рубашка, бритва да пара трусов. А с другой — странновато.
Пассажир отсалютовал свободной рукой проводнице и направился к спешившему навстречу Земских.
Сошлись капитаны, когда поезд, заорав, тронулся и побежал прочь.
Говорить в этих условиях было бесполезно, поэтому они молча обменялись рукопожатием и после приглашающего жеста Земских зашагали не к перрону, а сразу по спуску к объездной.
На татарина Сабитов был похож не больше, чем, например, сам Земских.
Как, впрочем, и все татары, встречавшиеся капитану. Подпольный какой-то народ, за любой другой сойдет — ну и из других выскребать легче, подумал Земских.
Капитаны были вообще как одного калибра: примерно одинакового роста, сложения и возраста — ну, Земских на пару лет постарше, ему уже сорок, но это в глаза не бросалось, а Сабитов не по сезону загорелый, что тоже, понятно, не национальная, а служебная особенность. Оба, хоть с дороги и после раннего подъема, отглажены, выбриты и пахнут одеколоном «Саша». Есть такая профессия — быть огурчиком с ранья.
— Земских Владимир Васильевич, замначальника авиационной комендатуры, — заговорил Земских, как только стало возможно. — Добро пожаловать. Начальник, Денис Федорович, ждет вас с нетерпением. Да все мы ждем, потому что сил уже никаких.
Он улыбнулся, ожидая встречной шутки или хотя бы вежливого вопроса в развитие темы, но Сабитов лишь кивнул, будто соглашаясь, что да, как такого красавца-то не ждать.
— Так себе не по небу-то дистанции преодолевать, а?
— Мы привычные, — сухо сказал Сабитов и бросил взгляд, кажется, выразительный, на открывшуюся им брезентовую крышу уазика.
А ты думал, «Волгу» тебе зарядим или «Чайку» маршальскую, мстительно подумал Земских и объяснил:
— Стратегическое средство для стратегических условий. По таким дорогам ни на чем другом и не проехать. Но мучиться недолго, до части шестьдесят километров, в полтора часа всяко уложимся. Заодно прикоснемся к цивилизации, как без этого.