Новенький, конечно, — ржавый-то собрат мало на что годился.
Второе лезвие подлезло под рейку, будто для того затачивалось, а непонятное шильце квадратного сечения замечательным образом поддело и разогнуло гвоздь.
Серега, злорадно хохотнув, отбросил рейку, снял и отставил стеклянную пластину к остальным и перехватил взгляд Райки, не отрывавшийся от ножика.
— Ничего такой, ага? — спросил Серега. — Зазырить хошь? На, смотри.
Он подошел и протянул ножик. Райка, не глядя на него, гусиным шагом отползла к следующей грядке. Серега, не слишком смутившись, объяснил:
— Летчик знакомый подарил. Боевой. У него этих ножей знаешь сколько!
Им выдают, скорее всего. Там же разные задачи приходится решать. Ну, в Афгане.
Про Афган Серега брякнул просто так — он просто не задумывался о том, откуда и зачем прибыл в Михайловск вчерашний гость и где он служил до того.
Но экспромт показался ему убедительным и все объясняющим. И, что важно, зацепившим Райку: она не повернулась и движения рук не замедлила, но вроде слушала.
— Короче, настоящий летчик-капитан, а не придуманный папаша-майор, — сказал Серега неожиданно для себя и замолчал.
Ему резко стало жаль себя. Захотелось стукнуть кулаком по ноге, а лучше по стене теплицы, чтобы стёкла во все стороны. Но Райка, повернувшись, будто на диске «Здоровье», уставилась на него, явно ожидая пояснений. И Серега вывалил их без колебаний — почти без стыков перескочив к жалобам на мать и на ее многолетний обман:
— Фотку просто из журнала вырезала, а я думал, это отец! Герой, блин!
Майор! И всем рассказывал, как дурак!
Райка, успевшая подняться, сказала:
— Она же не для себя это придумывала, а чтобы тебе легче было, ты что уж.
— Ну! — возмущенно рявкнул Серега. — Главно дело, это я, получается, виноват, раз про отца спрашивал! Так я же отца хотел, а не чтобы мне врали!
Всю жизнь, ты поняла? Мать называется!
— Называется, — подтвердила Райка, загрустив.
Обнаружив, что пустила веревочки в холостой оборот, она опять присела и принялась распутывать узелки и обвязывать рассаду. Серега, потоптавшись, вернулся к разбортировке остекления.
Оба некоторое время работали молча, но друг на друга посматривали с растущей симпатией. Дышать в теплице стало полегче. Серега развернулся к Райке раз и другой, готовясь раскрыть уже главную тайну, но посторонний шум сбивал с настроя: чуть поодаль старшеклассники трепались и ржали над разделанным скелетом второй теплицы, не спеша браться за него всерьез.
Райка, терзавшаяся похожим образом, решилась первой:
— Ну вот я всегда знала, что папка пьяным на мотоцикле вместе с мамкой разбился. Ты думаешь, мне от этого сильно легче?
Серега молчал. Это Райку подбодрило. Она тихо продолжила, уставившись на веревочку, которую раздергивала на отдельные ниточки:
— Мне легче оттого, что рядом…
— В общем, я призрака видел, — брякнул Серега, совсем, оказывается, Райку не слушавший. — Настоящего. Из подвзорванного самолета.
Он исподлобья уставился на Райку. Та поморгала, быстро вывязала цепочку узлов в виде самолетика и спросила, давя вздох:
— Дикого, но симпатишного?
И Серега принялся, размахивая руками, пуча глаза и то подскакивая к Райке, то прыгая между кустиками рассады, торопливо вещать про самолет и призрака.
Скрываемое огорчение и явное здравомыслие сперва заставили Райку встретить рассказ скептически. «Какой же это призрак, если вам виден и улететь не смог?» — спрашивала она усмехаясь, «Вот так прямо вас ждал?» — спрашивала она, подняв бровь, «А чего он там ходит?» — спрашивала она, наклонив голову. И вдруг, не поднимая головы, пробормотала:
— Точно. Баба когда еще, до школы, меня пугала: не ходи к лесу, там призрак, детишек ловит, у-у!
Серега, вдохновленный тем, что ему, кажется, поверили, хвастливо заявил:
— Ловит, ха! Да я его, между прочим, сам поймал!
Райка подняла обе брови. Серега поспешно поправился:
— Ну, почти. Рекс добрый просто, кусаться толком не умеет. Он призрака такой увидел, хоба, и к нему, чуть за пиджак не цапнул.
— Пиджак… — задумчиво повторила Райка, как будто припоминая что-то.
Но Серега опять сбил ее вдохновенным болботанием: