Рекс на тормошение не реагировал, дышал мелко и часто, а от прикосновений к больным местам по шкуре его пробегала короткая дрожь. Нос у него был сухим и горячим.
Серега думал вытащить его из оврага на себе, но сразу отказался от этой идеи: попытка приподнять причиняла Рексу настолько явную и острую боль, что он даже попробовал заскулить, не открывая глаз. Вместо звука из пасти вырвалось шипение. От этого было еще страшнее.
— Сейчас, Рексик, миленький, — проговорил Серега, озираясь.
Тряпка под Рексом оказалась тонкой старой курткой, давно потерявшей форму и цвет, но вроде довольно прочной. С ее помощью Серега как мог бережно оттащил Рекса к корпусу самолета и, застонав, сгрузил в кабину — мягко и бережно, но по шкуре опять пробежала крупная дрожь. Прошептав «Рекс, я тебя вылечу, потерпи», Серега почти без остановок вскарабкался по склону оврага.
Мама, конечно, в лес с ним не побежит, но подскажет, что делать. Хотя бы даст нужные лекарства. В этом Серега был уверен. Ну, почти. Она, конечно, постоянно цыкала на Рекса, гнала его во двор и заставляла Серегу мылить руки даже после беглого соприкосновения с псом, но, наверное, привыкла к нему — и вообще добрая. В основном.
Только мамы дома не было.
Серега, ворвавшийся с криком: «Мам, Рекса спасать надо!», заглянул во все углы, позвал маму, выскочив во двор, и на всякий случай даже заглянул в одежный шкаф. Халат и домашнее платье висели на плечиках, синего рабочего не было. Значит, до сих пор не пришла из госпиталя.
Логичным было бы рвануть к ней в госпиталь — но Серега давно убедился, что формальная логика ломается, когда речь идет о маме и ее службе. Мама сперва попросит подождать, пока она разделается со срочными больными, потом велит не заниматься глупостями и отправит домой, и ладно если не под личным конвоем, а лекарств все равно не даст, потому что они ведь государственные и не для собак предназначены.
— Сам найду! — выкрикнул раскочегаривший себя Серега сквозь слезы и полез в аптечку, которая у Валентины, как и всякого уважающего себя медработника, была солидной и всеобъемлющей.
Бинт он сунул в карман сразу, а в остальных лекарствах быстро запутался и завис, растерянно водя пальцем над йодом, зеленкой и порошком стрептоцида.
— Всё возьму, — сказал Серега, решительно засыпая разобранные медикаменты обратно в аптечку, и тут же напомнил себе: — А дальше что?
Он вскочил, озираясь будто в поисках подсказки. В окне мелькнула Райка, идущая через свой двор от грядок.
Серега пулей вылетел из дома и окликнул ее через забор. Райка как будто не услышала.
— Райка! — гаркнул Серега со всей мочи.
Райка, не дрогнув, продолжила путь. Серегу она игнорировала как класс, явление и человека.
— Пожалуйста. Райка, — пробормотал Серега, шмыгнул носом и этим как будто повернул выключатель: слезы горячо наполнили глаза и полились уже прохладными, и это было не стыдно, не потому что не видно ничего, а значит, и стыдиться нечего, но и потому, что плевать.
И слова полились так же, горячо наполняя рот и горло и выливаясь уже холодно и бессмысленно:
— Райка, прости, пожалуйста, я больше не буду. Он умрет сейчас, а я не знаю, что сделать можно. Пожалуйста.
Он не видел и не слышал, что Райка остановилась, прислушалась и пошла к забору сперва нехотя, потом стремительно. Он бормотал сбивчиво и горестно:
— Там укусы везде, кровь, поняла? Он, может, помер уже. А я не знаю, что делать. Я не умею ничего. Я баран. А он умрет теперь из-за этого. Из-за меня умрет.
— Рекс? — резко уточнила Райка.
Серега вздрогнул и закивал, поспешно вытирая глаза, для чего пришлось возить ладонями по рубашке и размазывать слезы снова и снова, потому что так просто они останавливаться не собирались.
— Его волки погрызли или лисы, в лесу, в общем, там мясо прямо, и я фиг знает…
— Так, не реви, — скомандовала Райка. — Мамы дома нет?
Серега мотнул головой, так что слезы искорками полетели в разные стороны.
— Нет ни фига, а я в лекарствах не разбираюсь, бинт взял, а что еще, понятия не имею.
— Первым делом надо остановить кровь, дальше посмотрим, — быстро проговорила Райка. — Жди у калитки, я сейчас.
Она беззвучно пересекла двор и скрылась в доме так, что дверь не скрипнула и не стукнула. Антоновна дома, понял Серега. Увидит, что Райка намылилась куда-то, — запретит, чисто из вредности, и что тогда делать?
Чтобы не думать об этом, он пошел, как было велено, пытаясь ступать так же быстро и бесшумно, как Райка, но только чуть не подвернул ногу, а шаркал и топал все равно так, что Рекс услышал бы с того конца улицы.