Я открыл было рот для озвучивания вопросов, но был остановлен снисходительным взглядом дедушки.
— Пойдёмте, — он призвал нас всех взмахом руки. — По дороге я дам некоторые объяснения, или подсказки, как самому ответы сыскать.
Даст так даст — я не стал проявлять нетерпение.
Накинув на плечи поданный кем-то из пацанов балахон, я поравнялся с Вермонтом и мы не спеша побрели по дорожке, поросшей невысокой травой.
Солнце пока не достигло своего полуденного положения в небе. Посему, лучи с превеликим трудом проникают между стволов и сквозь кроны высоченных деревьев. Они чертят в пространстве характерные линии, выхватывая яркими пятнами на земле то неприметное растение, то часть кустов, то замшелые пни или надгробные изваяния.
Тишина, умиротворение и покой — вот общее душевное состояние, навеянное характером мест нашей прогулки. В принципе, так и должно быть на кладбищах, а тем более на старых, заброшенных.
Деревья очень высокие, кстати. Некоторые напоминают нечто из семейства секвойи. Стволы отдельных попадающихся экземпляров настолько огромны и в высоту, и в обхвате, что запросто послужат укрытием сразу нескольким людям. Остальная растительность стеснительно укрывается меж этими исполинами. Есть и хвойные представители и лиственные, и даже лианы имеются. Не удивлюсь и наличию пальм.
Всё перемешено и выхвачено изо всяких поясов и широт необъятной природы Земли, если это Земля.
Такое незнакомое и неестественное разнообразие флоры очень и очень препятствует определению моего теперешнего местоположения, если смотреть на проблему с точки зрения элементарной географии и природоведения.
Мы неспешно ступаем по дорожному щебню с песком, тут и там поросшему дикими травами и цветами. Наверняка, в прошлом, за этим местом велся отличный уход.
Я продолжаю осматриваться и подмечать те детали, что находятся в плоскости странностей. Благо, для меня такого добра тут навалом, ибо в наш Век компьютеров, интернета и другого прогресса, даже обычное путешествие по городскому парку будет событием несусветным. Не говоря уж о девственном лесе, ну, или о диком, как в моём случае.
— Ну, что ж, чужеземец, я обещал дать тебе пояснения. Э-мм, правда, наш разговор получится из ряда вон длинным, — Вермонт нарушил режим молчания и я враз оживился.
— Супер! С чего начнём, с разбора метания, с утреннего занятия компании ваших ребят, или с ночного действа с кружащимися призраками и нервными дамочками, которые цветочки собирали? — я вывалил не него всё самое наболевшее из недавних событий. — А потом, — воодушевился я своим правом голоса и особенно тем, что меня по обыкновению не затыкают, — может поясните, как я в гробу оказался? — этот вопрос я задал с подвохом, помня про родственницу Сатиров.
— Начнём, как начнём, — всё так же спокойно ответил дед.
— Я готов, — вполне серьёзно утвердил я и замолк, терпеливо ожидая рассказа и неторопливо шагая рука об руку с дедушкой.
— Ты наверняка слышал о цветах папоротника, наделённых массой полезных свойств, вот их и собирают паломники, прибывшие в Земли Туманных Лесов, — началось обстоятельное повествование. — Буквально недавно открылся сезон — время таинств и загадок.
— О папоротниках все слышали, — я поддакнул. — Но никто не видел, как они расцветают, насколько я знаю, — добавил я, но уже не столь уверенно.
— Конечно, ты слышал, как и все, включая странников чужеземцев, — дедушка кивком показал удовлетворение моими познаниями. — Сезон их цветения — это время опасное, полное необъяснимых вещей, творящихся тут и там практически повсеместно в разных землях, — продолжил он. — Некоторые события, вообще, неподвластны разуму и не имеют ничего общего с логикой обычных людей и с их представлениями о нормах жизни, о природе вещей и о окружающем мере в целом. Нам сюда, — Вермонт свернул на неприметную тропку, змейкой петляющую меж деревьев, и увлёк меня за собой.
Остальные ребята слегка приотстали, дав нам возможность беседовать без помех.
— Возьмём, к примеру, кружащихся хороводами Духов, указывающих и на место и на время цветения папоротников, — предложил Вермонт, всё так же неспешно ступая по тропе среди трав, начинающих реагировать на Солнечный свет раскрывающимися бутонами разных цветов. — Ты же их видел, а эта способность приравнена к дару, имеющемуся только у избранных. И их не так много, — обрадовал он меня, чем ещё сильней озадачил.
— Теперь что? Х-ха! Может, мне нужно носить обтягивающее красненькое трико и летать между небоскрёбов, чтобы перевести бабушку через дорогу без светофоров? — я не смог удержаться от проявления язвительного сарказма.